О войне. Части 5-6
Шрифт:
На такой риск при несчастливом ходе событий, говорим мы, обороняющийся может пойти, если существует возможность и даже вероятность, что наступающий робко (или осторожно) остановится перед его разбросанными отрядами и не решится их атаковать. При этом рассмотрении не надо забывать, что мы предполагаем наступающего, не стремящегося идти на крупный риск; такого противника отряд средней силы, расположенный на сильной позиции, вполне может остановить, ибо хотя возможность отбить атаку и остается для этого отряда под сомнением, но противник задает себе вопрос, во что это ему обойдется и не будет ли цена слишком высока по сравнению с тем, что он может извлечь из победы в данной обстановке.
Это свидетельствует о весьма удовлетворительном результате, который может дать обороняющемуся в общем итоге кампании сильное относительное сопротивление, оказываемое растянутой цепочкой из многих отрядов на сильных позициях. Дабы дать надлежащее направление мысленному взору читателя, устремляющемуся теперь к страницам военной истории, мы поспешим
В условиях растянутой обороны, прикрывающей страну, запасы и крепости, все местные препятствия – реки, горы, леса и болота – естественно должны играть значительную роль и приобретать выдающееся значение; относительно их использования мы сошлемся на сказанное нами выше.
Благодаря преобладающей важности топографического элемента связанная с ним отрасль знания и деятельность генерального штаба, которую принято считать наиболее свойственной ему, привлекают особое внимание. А так как Генеральный штаб обычно является той частью войска, которая больше всего пишет и печатает, то отсюда и получилось, что эта сторона походов исторически больше всего фиксируется, в то же время возникает довольно естественная склонность именно ее систематизировать и из исторического разрешения одного случая сделать обобщающие выводы для последующих. Но это тщетное и ложное стремление. Даже при таком, более пассивном, более связанном с местностью способе ведения войны каждый случай отличается от другого и требует иного подхода. Самые лучшие мемуары, содержащие рассуждения об этих предметах, могут лишь ознакомить нас с ними, но отнюдь не могут рассматриваться как предписания. Они, собственно, становятся военной историей, трактующей лишь специфическую сторону этих войн.
Как ни необходима и ни достойна уважения эта деятельность Генерального штаба, которую мы здесь, по общепринятому взгляду, определили как наиболее свойственную ему, все же мы должны предостеречь от узурпации, которая часто вытекает из этой его деятельности в ущерб целому. Значение, которое приобретают те начальники штаба, которые являются наиболее сильными в этой области военной службы, придает им часто некоторую общую власть над умами и прежде всего над самим полководцем. Отсюда возникает привычка к одностороннему мышлению, приводящая к ограниченности; в конце концов полководец перестает видеть что-либо, кроме гор и проходов, и то, что должно было быть определяемым обстановкой, свободно избранным мероприятием, обращается в маневр, становится второй натурой.
Так, в 1793 и 1794 гг. полковник Граверт, бывший в то время душой прусского Генерального штаба и известный как специалист по горам и проходам, сумел заставить двух резко отличных друг от друга полководцев – герцога Брауншвейгского и генерала Моллендорфа – в точности держаться одних и тех же приемов ведения войны.
Оборонительная линия, организованная вдоль местного рубежа, может привести к кордонной войне; это само собой понятно. Она в большинстве случаев непременно и приводила бы к ней, если бы действительно все протяжение театра войны непосредственно должно было бы быть прикрыто подобным образом. Но большинство театров войны обладает такими размерами, по сравнению с которыми естественное протяжение тактического фронта назначенных для его обороны вооруженных сил слишком незначительно; а так как наступающий вследствие различных обстоятельств и своей собственной организации связан с известными основными направлениями и дорогами и очень резкие отклонения от них даже перед лицом самого бездеятельного обороняющегося представляли бы слишком крупные неудобства и невыгоды, то для обороняющегося в большинстве случаев все сводится к тому, чтобы прикрыть местность вправо и влево от этих основных направлений на расстоянии известного числа миль или переходов. Это прикрытие, в свою очередь, достигается тем, что довольствуются преграждением главных дорог и подступов к ним отрядами, располагаемыми на сильных позициях, и ограничиваются наблюдением лежащей между ними местности. Следствием этого, конечно, может явиться то, что одна из колонн наступающего проскользнет между двумя отрядами, а отсюда явится возможность произвести намеченную на один из этих отрядов атаку с разных сторон. В предвидении этого отдельные отряды соответственно устраиваются на своих позициях: иногда их фланги примыкают к опорным пунктам, иногда организуется оборона к стороне фланга (так называемые загибы фланга); отчасти они обеспечиваются поддержкой со стороны расположенного позади резерва или же соседнего отряда. Таким образом, является возможность еще больше сократить число отрядов; в конечном счете армия, ведущая такого рода оборону, обычно разбивается на четыре или пять главных оборонительных отрядов.
Для слишком удаленных, но все же в некоторой степени угрожаемых главных подступов устанавливают особые центральные пункты, что образует внутри большого театра войны как бы малые театры. Так, в Семилетнюю войну австрийцы в Нижнесилезских горах занимали своей главной армией по большей части от четырех до пяти позиций, выделив
Чем дальше такая система обороны отходит от непосредственного прикрытия, тем больше приходится прибегать к движению (активная оборона) и даже к наступательным средствам. Известные группы войск рассматриваются как резервы; кроме того, один отряд спешит на помощь к другому своими свободными силами. Эта помощь оказывается или тем, что спешат подойти с тыла для фактического усиления и возобновления пассивного сопротивления, или тем, что атакуют неприятеля во фланг или даже угрожают его пути отступления. Если неприятель угрожает флангу отряда не непосредственной атакой, но лишь занятием такого расположения, которое является исходной позицией для попыток, направленных на его сообщения, то или фактически производят атаку на выдвинутый для этого отряд, или же вступают на путь репрессалий и пытаются в свою очередь действовать на сообщения неприятеля.
Итак, мы видим, что этот вид обороны, несмотря на пассивный характер его основ, все же должен воспринять многие активные средства и, ввиду сложности сопряженных с ним отношений, должен быть готов к использованию разнообразных приемов. Обычно считается наилучшей та оборона, которая шире всего пользуется активными или даже наступательными средствами; однако, с одной стороны, это в значительной мере зависит от характера местности, особенностей вооруженных сил и даже таланта полководца, с другой же стороны, если мы возлагаем слишком много надежд на движение и прочие активные вспомогательные средства борьбы, легко может случиться, что будет недостаточно использована местная оборона сильного естественного рубежа. Полагаем, что теперь достаточно выяснено, что разумеется нами под растянутой оборонительной линией; мы обращаемся к третьему средству: к преграждению пути противнику посредством быстрых фланговых передвижений.
Это средство является непременной принадлежностью аппарата той обороны страны, которая здесь имеется в виду. Отчасти обороняющийся оказывается не в силах, несмотря на всю растянутость своей позиции, занять все угрожаемые подступы к своей стране, отчасти же ему во многих случаях приходится с ядром своих сил направляться к тому из своих отрядов, против которого намеревается броситься с ядром своих сил неприятель, ибо в противном случае сопротивление этого отряда слишком легко могло бы быть преодолено. Наконец, полководец, неохотно сковывающий свои силы пассивным сопротивлением в растянутом расположении, должен вообще стремиться достигнуть своей цели прикрытия страны сугубо быстрыми, обдуманными и организованными движениями. Чем большие участки оставляются им незащищенными, тем большее мастерство должно проявляться в его движениях, дабы он успел повсюду вовремя преградить дорогу неприятелю.
Естественным следствием подобного стремления является изыскание повсюду позиций, которые занимаются в нужных случаях и которые доставляют обороняющемуся достаточные преимущества, чтобы отбить у противника охоту их атаковать, раз только наша армия или даже часть ее займет эти позиции. Так как к занятию этих позиций приходится беспрерывно обращаться и так как при этом все дело заключается в своевременном прибытии к ним, то они являются альфой и омегой всего этого метода вести войну; последняя по своему характеру называется также отрядной войной [176] .
176
В оригинале: «Postenkrieg», т. е. нечто среднее между отрядной и позиционной войной. В австрийском Генеральном штабе соответственный метод ведения войны в середине XIX века назывался «колбасной стратегией», так как Крисманич подготовил секретные карты Богемского театра войны, на которых всевозможные позиции были отмечены условным знаком, напоминавшим большую или маленькую колбаску. Русский Генеральный штаб вплоть до русско-японской войны также в лице своего Военно-ученого комитета и кафедры военной статистики направлял все усилия на изучение многих тысяч возможных для нас и для противника позиций, но не портил своими исследованиями карты, а издавал объемистые фолианты маршрутов с перечислением всех попутных позиций. Эта работа, конечно, всегда встречала резко скептическое отношение со стороны менее погрязших в ней лиц. – Ред.
Подобно тому, как растянутое расположение и относительное сопротивление на войне без крупных решений не сопряжены с заложенными в них опасностями, так и преграждение пути при помощи фланговых продвижений не так рискованно, как оно явилось бы в момент крупного решения. Попытаться спешно забежать наперерез исполненному решимости противнику, имеющему возможность и волю совершать великие дела, означало бы оказаться на полпути к решительному поражению, ибо такая спешка и занятие первой попавшейся позиции не привели бы к добру при первом же, ни с чем не считающемся ударе всеми силами. Но против неприятеля, который берется за дело не всей рукой, а лишь кончиками пальцев, который не умеет использовать крупный результат (или, вернее, не умеет к нему подойти) и который добивается умеренного успеха, лишь бы по дешевой цене, – против такого противника, конечно, можно с успехом применить указанный прием сопротивления.