О западе, который пыжился, пыжился, а Россия сама по себе
Шрифт:
Но МВФ даёт своим клиентам не только деньги взаймы, но и советы, как вести хозяйство, и требует, что бы советы были приняты. Фонд ставит условием, что правительство поднимет процентные ставки, урежет поток кредитов банкам, а слабые – закроет. Эти меры убивают экономику; однако, правительства соглашаются.
Поучаствовав в разорении нашей экономики, МВФ надавал России краткосрочных кредитов, чтобы поддержать коррумпированное и некомпетентное правительство, но стоял в стороне, когда это правительство проматывало десятки миллиардов долларов, передавая нефтяные и газовые компании закадычным друзьям по бросовым ценам. Вся приватизация дала России 1 миллиард долларов. А
Сразу после дефолта 17 августа 1998 года МВФ, чтобы сохранить свое ослабшее влияние, пыталось навязать России в качестве советника автора «Аргентинского экономического чуда» Доминго Кавалло. В спешном порядке был свёрстан план Черномырдина – Федорова (Бориса) – Кавалло, активно поддержанный Джорджем Соросом. План заключался в следующем. На первом этапе – обесценение российских долгов через гиперинфляцию, сопровождающуюся обвальным падением обменного курса рубля и резким снижением реальных доходов и сбережений населения. На втором этапе – фиксация обесценившейся денежной массы и обменного курса рубля и переход к системе валютного правления.
Согласно прогнозам экспертов Совета Федерации РФ, принятие этой программы закрепило бы положение России как глобального донора развитых стран. Была бы окончательно разрушена наукоёмкая и сложная обрабатывающая промышленность. Были бы неизбежны повсеместные банкротства предприятий из-за сжатия денежной массы, закрепление сырьевой ориентации экономики, ликвидация научно-технического потенциала, резкий рост безработицы – до 30—35%.
Но это всё были прогнозы. Куда интереснее посмотреть на реальность – ведь в Аргентине была реализована в точности такая программа «структурной стабилизации» МВФ в наиболее чистом виде. Хозяйство Аргентины по мировым масштабам не очень большое и сложное, с развитыми институтами рыночной экономики. Здесь функционирование экономики при наложении на неё условий неолиберальной программы прослеживается чётко и наглядно, обратные связи прозрачны. Посмотрим же, что дала реформа нашего несостоявшегося советника Кавалло его родной Аргентине.
Смысл реформы заключался в отказе от государственного регулирования экономики, полной либерализации внешней торговли и ставке на привлечение иностранных инвестиций и кредитов и, кроме того, в резком сокращении государственных расходов. Название «валютное управление» эта схема получила потому, что вместо национального Центрального банка регулятором макроэкономической политики стал жёсткий механизм привязки денежной эмиссии к золотовалютным резервам: эмиссия разрешалась лишь в случае их прироста, а контроль над соблюдением этого порядка передали специальному валютному комитету, тесно связанному с МВФ. Компенсацией за частичную утрату суверенитета аргентинское правительство считало обещание финансовой поддержки (в форме займов и льготных кредитов) со стороны международных финансовых институтов.
Экспортёров освободили от обязательной продажи валютной выручки. В банковскую сферу Аргентины открыли свободный доступ иностранному капиталу, и за шесть лет иностранные банки увеличили свою долю в банковских активах страны с 17% до 53%. Объемы сбережений в песо и долларах в банках страны почти уравнялись. Но самое интересное то, что в результате либерализации банковской сферы Аргентина стала одной из зон для отмывания «грязных денег», в том числе наркодолларов.
К доллару перешли функции, выполняемые обычно национальными валютами: кредитование экономики (более чем наполовину), обязательное банковское резервирование (полностью), денежное обращение (треть денежной массы) и т. д. Лишь две сферы остались за национальной валютой: выдача зарплаты и выплата налогов.
И стоило Федеральной резервной системе США повысить учетную ставку, как привлекательность аргентинского рынка для иностранных инвесторов улетучилась. Началось бегство капитала, и остановить или хотя бы как-то воспрепятствовать ему правительство не могло: валютный контроль по условиям реформы был отменен.
Для компенсации убежавших из страны капиталов правительство провело тотальную приватизацию госсобственности. Но цены были существенно занижены по сравнению с реальной стоимостью предприятий, а иностранный капитал получил право на проникновение практически во все сферы. И он, конечно, взял под контроль ключевые отрасли экономики Аргентины, в том числе и предприятия ВПК.
Иностранные инвестиции (80%) были направлены на скупку уже существующих предприятий, а не на реализацию новых проектов на основе современных технологий. После 1993 года приток прямых инвестиций сократился, в 1994—1995 годах его размеры были уже сопоставимы с уровнем перед приватизацией. Иностранные инвестиции перестали идти на модернизацию производства; краткосрочные спекулятивные операции на финансовом рынке были гораздо выгоднее.
К концу 1999 года экономика Аргентины перестала существовать как целостная система, ориентированная на интересы страны. Демонтированы или парализованы главные для страны отрасли, за исключением нефтяной, на которую приходилось 50% инвестиций. Из страны ринулись не только капиталы, но и промышленность, промышленные предприятия перебазировались в Бразилию.
А вот здесь – особое внимание! Теоретики либерализма утверждают, что свобода торговли должна привести к росту торгового сальдо за счет наращивания экспорта. А на самом деле? Да, экспорт несколько вырос, однако импорт увеличивался быстрее, и положительное сальдо, имевшее место в 1991 году, уже через год сменилось на отрицательное. В 1994 году торговый дефицит Аргентины был равен уже почти 6 млрд. долларов. Но зачем же нам, спрашивается, после этого аргентинский экономический советник, когда советник нашего собственного президента, А. Илларионов, говорит такие вещи:
«Везде – от Ирландии до Новой Зеландии, от Эстонии до Маврикия, от Чили до Китая – обеспечение экономической свободы сопровождается невиданными ранее достижениями в развитии экономики, повышении благосостояния населения».
В Аргентине в соответствии с идеями либерализма были резко сокращены государственные расходы, в том числе на оборону, науку, здравоохранение. Теперь армия влачит жалкое существование, весьма успешные научные разработки во многих направлениях свёрнуты под прямым нажимом США, притока в науку частных капиталов не произошло, системы здравоохранения и пенсионного обеспечения переданы на откуп частному капиталу. Безработица за семь лет выросла в три раза. Зарплаты бюджетников сокращаются, а налоги растут. Они уже составляют в среднем до половины зарплаты!
Для поддержания паритета песо с долларом власти постоянно прибегали к крупным заимствованиям и внешний долг стал расти быстрее, чем ВВП. Это означает, что в ходе реформы Кавалло хозяйство страны не развивалось, а проедалось, накладывая всё более тяжёлое бремя на следующие поколения. Но либералы, под нажимом МВФ, продолжали свои реформы. Казалось бы, сколько нужно иметь ума в голове, чтобы сообразить: пора останавливаться.
Остановиться они уже не могли, и дождались восстания народа.