Оазис грез
Шрифт:
– Мой личный телефон. По этому номеру вы сможете связаться со мной в любое время дня и ночи. Если надо будет что-нибудь сделать для вас, Катя, в чем-то помочь, то вы должны позвонить мне.
Арманд поднялся и обнял ее, поцеловал ее троекратно в щеки по принятому на континенте обычаю. Потряс руку Эмиля.
– Присматривайте за ней, – сказал он.
Бартоли заметил, с каким напряжением во взгляде провожала Катя направившегося к лифту Арманда. Такой взгляд был ему хорошо известен – и что он означает. Он порадовался за Катю, что Арманд уезжает.
Когда
Прюденс Темплтон пробирал холод, и она еще плотнее куталась в свое пальто не только чтобы согреться, но и отогнать страх. Она никогда не думала, что ей придется попасть в городской морг. Но вот она здесь, сопровождаемая двумя детективами, идет по выложенному плиткой, выцветшему коридору, с трудом держа себя в руках.
Она возвратилась из Потакета уставшая, павшая духом. Похороны всегда действовали на нее угнетающе, и она надеялась позвонить Майклу и попросить его прийти к ней. Ей надо было прижаться к нему, чтобы отделаться от чувства ужасного одиночества. При этой мысли она улыбнулась. Майкл остро чувствовал подобные вещи.
Потом она услышала звонок в дверь. Неужели это он? Вряд ли.
Ее фантазии жестоко разбились о мрачные лица двоих мужчин, появившихся в дверях. Они сообщили ей о пожаре в Виллидже в квартире верхнего этажа и спросили, не знала ли она кого-нибудь по имени Майкл Сэмсон. Да, ответила она. Тогда не пройдет ли она с ними? Зачем? Не пострадал ли Майкл? «Дело серьезнее, мадам. Мне неприятно сообщать вам это, но ваш друг погиб в огне… Вы нужны нам, чтобы опознать его».
Прюденс вспоминает теперь резкий запах жидкости для бальзамирования и разлагающихся трупов, который наполнял зал, где производятся вскрытия. Она опустила глаза, чтобы не видеть, что лежало на операционном столе из нержавеющей стали, и позволила подвести себя к встроенному в стену холодильнику.
– Он сильно пострадал, – заметил один из сыщиков. – Знаю, что вам это будет нелегко, но, пожалуйста, не торопитесь. Мы должны быть уверены.
Когда помощник следователя по уголовным делам об убийствах откинул простыню, Прюденс ахнула. Ее голова закружилась, она ухватилась за руку сыщика. Потом заставила себя посмотреть на обугленные останки лица. Перед ее глазами всплыл образ Майкла, закрыв собою ужас, которого она не могла перенести. В этом проявилась естественная защитная реакция, но она неминуемо вела к ложным выводам. Прюденс сказали, что это Майкл Сэмсон. У нее не было оснований не верить сыщикам. Не могла она подумать и о том, что, представив себе живого Майка, она приставила его лицо к телу, которое ему не принадлежало. Прюденс кивнула:
– Это он.
Сыщик подал ей почерневший кусок металла. Женщина внимательно посмотрела на него, потом прикрыла его своими пальцами.
– Это
Сыщик ничего не знал про Цезаря, но эту жестянку уже опознали как старую монету. Все стало ясно.
– Имеется еще несколько вопросов, – заметил сыщик, отводя ее в сторону. Он протянул руку. – Извиняюсь, но монетку надо вернуть мне. Может быть, вы расскажете об этом его родственнику.
– У него нет никого на всем свете, – тихо промолвила Прюденс.
Остальное она рассказала в тесном кабинете, пропахшем холодным кофе и табаком. Майкл Сэмсон – мальтиец. Год назад приехал в «Мэритайм континентал» из Европы. Прюденс не понадобилось много времени, чтобы рассказать о деталях из его послужного досье, потому что там почти ничего не было. Во время своей работы в банке «Сауэр» в Швейцарии он указал на организацию «Красного Креста», которой завещал страховые выплаты. Родители его умерли. Не было ни братьев, ни сестер. И нет, Майкл Сэмсон женат никогда не был.
Прюденс заверила сыщиков, что страхование сотрудников банка покроет с лихвой достойные похороны Майкла. Конечно, она займется организацией этого.
Оба сыщика, которые слушали ее заявление, взглянули друг на друга и пожали плечами. Один из них положил монетку перед Прюденс.
– Послушайте, это, конечно, не положено по нашим правилам, но поскольку у Сэмсона никого нет, почему бы вам не взять ее? Если мы передадим это кому-то другому, то монетка, возможно, потеряется. Таким образом, по крайней мере…
Пальцы Прюденс дрожали, когда она протянула руку за монетой. Сначала Александр Мейзер, теперь Майкл. О Господи, как она любила их обоих! И как она будет дальше жить без Майкла, без единой души в мире, к кому она могла бы прикоснуться?
ГЛАВА 8
Первый сигнал поступил в следующий понедельник. В десять сорок пять казначей Нью-Йоркского общества сохранения исторических ценностей, которое приобретало и оберегало материальные ценности, сохранившиеся в городе, получило по телефону информацию из банка «Фёрст Хадсон», что его чек на шестьсот тысяч долларов не был оприходован в «Мэритайм континентале». Озадаченный казначей еще раз проверил цифры сальдо и убедил, что на их балансе должно было остаться достаточно средств, чтобы оплатить этот чек. Он тут же позвонил вице-президенту «Мэритайм континентала», который распоряжался этим счетом, и объяснил ненормальность возникшего положения.
Тридцатью минутами позже президент подтвердил, что на счету действительно не хватает денег, так как на прошлой неделе было снято четыреста тысяч долларов. Он не позаботился о том, чтобы проверить, каким образом были сняты эти деньги, полагая, что казначей общества, когда ему скажут, вспомнит об этом. Казначей возмущенно возразил, что его цифры правильные и самые последние, что он не санкционировал никакого такого платежа.
Вице-президент извинился и начал разбираться. Ему не составило труда выяснить, что деньги были сняты в форме перевода средствами электронной связи. Когда он обследовал фактическую документацию, то с ним чуть не случился сердечный приступ.