Оазис
Шрифт:
– Да, подумаем.
– Ладно, - сказал отец, - я свою задачу понял. Но я хочу еще раз оглядеться с воздуха. Мне тоже надо подумать.
– Хорошо. Я найду пока, чем мне развлечь Арье.
– Вставая, сказал Телльмуур.
Пока отец изучал воздушное пространство и подходы к пещере, пытаясь понять, откуда можно ждать неприятностей, Телььмуур тоже решил со мной поговорить о том, насколько мне все это надо.
– Арье, ты же понимаешь, что есть вероятность, что дракон с тобой не пойдет?
– Понимаю, -
– И тебя это не останавливает?
– Нет!
– Но ты понимаешь, что, возможно, будешь выглядеть глупо, когда придешь к нему со своим предложением. Если он вообще станет тебя слушать и не позовет стражниц. Может быть, ему в гареме хорошо. В конце концов, его всю жизнь готовили именно к этому.
– Когда мы с ним общались в последний раз, у него не было ни одной мысли на тему того, что он хочет провести всю жизнь в гареме.
– Его могли убедить, - Телльмуур внимательно посмотрел на меня.
– Пусть он сам мне об этом скажет. А я попробую его понять…
– Арье, все в мире скомпенсировано. Если ты понимаешь всех, то никто не будет понимать тебя. А если кто-то предал тебя и обманул, то это не значит, что его когда-то предадут, а значит, что у тебя появится возможность качественно предать и обмануть кого-то другого…
– Я его не предам только потому, что вы все дружно пытаетесь меня отговорить делать что-либо… В этом случае я предпочитаю быть дурой!
– Тебе видней. Не стоит спасать дракона только потому, что так принято. Я бы хотел, чтобы ты шла туда завтра с широко открытыми глазами.
– Шире некуда.
***
К госпоже меня все же взвали. В кабинет. За столом, правда, сидел Асазваал, а госпожа небрежно развалилась в кресле. Я решил, что она специально приняла выгодную позу. Что-что, а такие вещи я понимал интуитивно. И расслабился. Разговор наверняка пойдет о предстоящей свадьбе. Но понял, что все гораздо серьезней, когда в руках у госпожи оказался знакомый тубус… Я даже не предполагал, что воительница по волшебству может опуститься до того, чтобы копаться в вещах наследной принцессы Аэрты.
Плавно отвернув крышку, Тагирас достала оттуда небольшой свиток.
– Сядь в кресло.
– Я послушно опустился в кресло рядом с Асазваалом, не понимая, что происходит. А госпожа тем временем развернула свиток и, поведя рукой в сторону, начала читать вслух.
– Аини, лали, суирэ, рухди, адие, жаммин, айто… - я подавался навстречу ее голосу, в то время как мое сердце сладко замерло в груди от осознания того, что скоро я смогу почувствовать свое волшебство.
Вдруг она замолчала. Потом довольно улыбнулась, переглянувшись с Асазваалом. Заклинание-ключ вспыхнуло в ее руках. И тут она впервые назвала меня по имени.
– Лельмаалат, нам ведь с тобой не нужна эта бумажка?! Тебе и так со мной будет хорошо. И магия нам с тобой ни к чему. Я волшебница. Одна из лучших. Тебе же совершенно не надо уметь колдовать. А всему остальному я тебя научу…
Мои
Потом, видя, что я не отвечаю на ее поцелуй, оторвалась от меня, заглянула в глаза и сказала:
– Ничего, уже скоро. Асазваал! Проводи!
И я, ничего не соображая, покинул кабинет.
***
Весь вечер отец был задумчиво-заботлив, вышагивал вокруг меня и машинально поправлял то складку на моей рубашке, то вилку на столе. Наконец застыл напротив меня.
– Арье, я знаю, что такие разговоры должна была бы проводить с тобой мама, но поскольку так получилось, что сейчас я тут главное заинтересованное лицо в том, чтобы с тобой было все в порядке, то… - Папа замолчал, потер подбородок и, наконец, почти попросил.
– Если все получится, может быть вы там… решите свои проблемы интимного характера. В конце концов, это поможет передвигаться быстрее.
– Нет, папа.
– Ну почему так категорично? Ты что не хочешь?
Хочу ли я? Да! Только это мое желание… И Лельмаалат за мои чувства не в ответе.
– Я не хочу, чтобы это было по принуждению. Что угодно только не это! Пусть лучше меня убьют.
– Арье, девочка, иногда можно и даже нужно поступиться жизненными принципами…
– Это не тот случай, папа. Иначе я перестану себя уважать.
– Да, - устало вздохнул отец, - просто мне хотелось бы, чтобы вы выбрались из этой передряги с наименьшими потерями. Уважение можно заслужить, а вот воскреснуть уже не получится. Знаешь, - тут он несколько оживился, - если все так плохо, есть определенные травы…
– Нет, это не обсуждается.
– Я даже отцу не могу объяснить, почему с моим драконом так нельзя. У Лельмаалата и без интима пунктик на свободе и непринуждении.
***
– Маленький глупый дракончик, ты ведь не сильно расстроен?
– Асазваал откровенно издевался.
Я был опустошен. Настолько, что я даже не мог поддерживать маску. Конечно, я мог предположить, что вопрос с активацией моей магии рано или поздно всплывет, но я не думал, что это произойдет так скоро и таким образом. Я никогда не чувствовал свой дар. Я не знал, много ли я могу. Но потеря чего-то своего, даже такого неизвестного, была болезненной.
Асазваал тем временем продолжал.
– Ну что ж, силы теперь у тебя не будет. А я не могу не отметить дальновидность и правильность действий госпожи. Ну, сам подумай, зачем тебе магия? Только что развлекаться… Но госпожа и так живет в красоте и изяществе, поэтому совершенно не нужно, чтобы ты тоже что-то такое творил…
– Да, но я мог бы научится чем-то полезному…
– Ой, не смеши меня. Кому здесь надо тебя учить? Без этой магической бумажки у тебя гораздо больше шансов жить в этом доме долго и счастливо.