Оазис
Шрифт:
День я провела на берегу реки. Сначала ожесточенно швыряла камни в прозрачную воду, а потом просто сидела на берегу, пока в душе не стало пусто… Мне было неинтересно, что происходит в замке. Уже неинтересно. Я наслаждалась свой болью, потому что знала, что у меня есть только этот день. И завтра все будет по-другому. Я опять стану принцессой Аэрты и буду вежлива и холодна. Да, у меня были проблемы с воспитанием, но даже моих умений должно было хватить, чтобы не показывать своих чувств на людях. А сегодня я училась жить со своим выбором,
В замок я вернулась ближе к вечеру. Отца мельком увидела во дворе, но подходить, естественно, не стала. Быстро пошла к себе, боясь с кем-нибудь столкнуться по дороге… Мне страшно было открывать дверь, потому что придется ложиться спать, а в тишине и бездействии эмоции накатывали волнами и глупые мысли так и крутились в голове…
В комнате горел свет. По одной стене паутинкой раскинулись голубоватые магические нити. Было тепло, а в воздухе витал какой-то неуловимый свежий аромат. На мгновение стало приятно… Кто-то позаботился о том, чтобы мне было не так страшно возвращаться к себе. Я зашла в комнату, устало расстегнула рубашку и бросила ее на стул… И тут меня сзади обняли прохладные руки, и я почувствовала того, кто стоял за мной, всем телом…
– Ничего не бойся, это я, - прошептал на ухо Лельмаалат.
– И ничего не говори, не надо. Просто будь со мной…
***
С утра Арье первым делом поинтересовалась:
– Я проснулась там же где заснула? Или ты меня опять переместил?
Я тут же оказался сверху и, сузив глаза, спросил:
– А ты сомневаешься?
– Честно? Нет! Но ты же не будешь отрицать, что все было несколько неожиданно…
– Почему неожиданно, у меня лично все было запланировано!
Она недоверчиво посмотрела на меня, потом чуть отодвинулась, оперлась на локоть и сказала:
– Мне ты почему-то об этом решил не сообщать!
– Потому что сам не знал, что мне делать… Это ты повела себя неожиданно, я же не думал, что ты меня прямо так сразу отпустишь… Но когда ты сказала, что я могу ехать в Харитту, я понял, что никуда не хочу от тебя уезжать, - я был серьезен, потому что само признание было для меня серьезным. А Арье внимательно слушала, трогательно касаясь меня пальцами. И от этих прикосновений мне становилось труднее дышать и совершенно не хотелось разговаривать. Но кое-что все-таки сказать стоило …
– Я люблю тебя.
Арье обняла меня, положила голову мне на плечо и стала говорить, обращаясь к потолку, из чего я сделал вывод, что это тоже признание…
– А я вчера решила, что ты уезжаешь, и даже не рискнула проводить, думала, что не смогу отпустить… Потому что я не смогла бы отпустить от себя самое дорогое…
Мы помолчали минуту. Привыкая. А потом я сказал:
– А я подружился с твоим отцом!
– Интересно как? Папа, знаешь ли, был о тебе не лучшего мнения и считал, что тебя очень неправильно воспитали. А критику держал при себе только потому, что я сама тебя выбрала…
– Мы подружились после того, как я ему сообщил, что никуда уезжать не намерен…
– А ты серьезно решил остаться?
– Да!
– Но твои мечты… - осторожно начала Арье.
– В Аэрте тоже есть море! Помнишь, ты мне сама говорила?
– Конечно, есть!
– с энтузиазмом воскликнула принцесса.
– Но прежде чем мы туда поедем, я все-таки у тебя спрошу… Правда, опять все получается несуразно… Но все равно… Лельмаалат, а как ты посмотришь на то, что я сделаю тебя королем?
– Это предложение?
– Спросил я удивленно.
– Исключительно деловое! Работы много, а одной лень!
– Тогда я точно соглашусь. В Дагайре выращивают очень трудолюбивых драконов!
– Кажется, мне очень хочется это проверить, - сказала Арье, и откинула своей рукой волосы с моего плеча.
Я никогда не думал, о том, насколько это хорошо - обнимать обнаженную женщину. Чувствовать ее всем телом. Знать, что она только твоя и что это только начало. Отдавать себя во власть ее рук. Рассыпать по подушкам все свои мысли. Смотреть и не видеть. Хотеть и получать. Любить и быть любимым.
***
Отдохнуть после нашей ошеломляющей ночи Лель мне не дал. Потому что вспомнил о том, что родился дракон.
– Поехали летать?
– Лукаво спросил он, соскакивая с постели и пытаясь разыскать свою одежду.
Я с готовностью поднялась! Ни за что не пропущу! Меня это тоже касается! Этот дракон - мой!
Я решила, что лучше всего эти эксперименты проводить на море, поэтому из замка мы сбежали, пока нас никто не поймал и не начал приставать с вопросами. Я только на кухне захватила еды, чтобы мы могли перекусить. А то вдруг после всех своих превращений Лельмаалат в обморок свалится… Как же я все-таки мало знаю о драконах!
За время наших странствий в Дагайре мы устали от песка, причем Лель, по-моему, еще с рождения, поэтому для нашей экскурсии я выбрала маленькую галечную бухту, в которой любила бывать. С одной стороны бухты возвышались три ряда скал, разными по длине зубцами уходя в море. На вершинах росли сосны, которые узловатыми корнями, словно огромными лапами дробили известняк. Он осыпался в море и окрашивал его в белый цвет во время весенних штормов.
Скала, окаймляющая бухту, к ее правому краю растекалась по земле, превращаясь в пологий мыс, который загибаясь, касался воды и открывал проход в бесконечные морские дали…
Лельмаалат не мог наглядеться. Море его завораживало. Я уже вовсю плескалась, наслаждаясь прохладной водой, а он все также сидел на берегу, легонько касаясь волны руками. Знакомился…
– Лель! Ты купаться будешь?
– Пока нет!
– С улыбкой ответил он.
– И ты вылезай, я все-таки хочу сначала кое-что другое попробовать.
Я вышла на берег, вытерлась и опустилась на камни сохнуть и ждать торжественных превращений. Но Лель мне не дал насладиться моментом.