Об этом не сообщалось…
Шрифт:
Задержанный сказал также, что старшим их группы был Вилли Шмундт. Он был одет в форму советского лейтенанта, и с ними в самолете летел ещё один немецкий офицер, одетый в форму капитана Красной Армии, но куда он делся при их высадке – он якобы не знает. Диверсант, видимо, надеялся, что Лоссберга мы будем искать в районе станции Судовая Вишня.
О разгроме этой группы диверсантов и о результатах проведенной операции – арестах Буцько и Фыда, – в ходе которой был захвачен и кадровый гитлеровский разведчик, назвавшийся сотрудником абвера обер-лейтенантом Лоссбергом, Сенько ночью кратко по радио донес в отдел контрразведки Юго-Западного фронта.
Но,
Отдел контрразведки фронта в первый день войны получил несколько сигналов о выброске с воздуха в наши тылы немецких парашютистов. Надо было принимать срочные меры к организации специальных отрядов по ликвидации забрасываемых к нам диверсантов. С этой целью в подчиненные отделы соединений были направлены наиболее опытные оперативные работники. Батальонный комиссар Котовенко и политрук Горюшко получили приказание выехать в район станции Шепетовка. Сюда начинали прибывать из Забайкалья войска 16-й армии, и их контрразведчики очень нуждались в помощи местных товарищей.
На старенькой эмке, полученной только вчера «из народного хозяйства», Котовенко и Горюшко часов в шесть утра 23 июня уже находились на подъезде к Шепетовке. Их мысли и разговоры были крайне тревожными. На правом фланге фронта немецкие танковые полчища развивали наступление в направлении Луцк, Броды. Некоторые наши соединения попали в окружение. И говоря сейчас об этом горе, они услышали гул моторов. Шофер сбавил ход, но машину не остановил. Все трое приоткрыли дверцы и стали смотреть вверх. Их взору предстала необычайная картина: два транспортных фашистских самолета примерно с высоты тысячи метров стали сбрасывать на поляну у небольшого лесочка парашютистов. Их было много – несколько десятков. А наших товарищей – только трое, и вооружены они лишь пистолетами ТТ.
До опушки леса, которую пересекала дорога, ведущая в Шепетовку, оставалось метров четыреста, а до самой станции – километров семь. Решение приняли мгновенно. Котовенко прорвется на машине в Шепетовку за подкреплением, а Горюшко останется на опушке для наблюдения за действиями десанта.
Оставаясь в лесу, Горюшко знал, чем он рискует. Этой ночью мехкорпус, дислоцировавшийся в районе Шепетовки, убыл под Броды, а места расположения прибывающих частей 16-й армии им ещё неизвестны. Но Горюшко повезло. Подмога ему подоспела вовремя. Как только Котовенко въехал в Шепетовку, он увидел красноармейца-пограничника. Остановив его, спросил, есть ли в городе какие-либо воинские подразделения. Пограничник этого не знал. Разговорились, и выяснилось, что он и ещё несколько его товарищей из 90-го погранотряда, оставшихся в живых, ночью были выведены из боя и прибыли в Шепетовку.
Котовенко посадил пограничника в машину и немедленно направился с ним к дому, где расположились его боевые товарищи. Здесь он встретился со старшим лейтенантом Коровиным и рассказал ему о высадке гитлеровского десанта. Оказалось, что Коровин с тридцатью шестью красноармейцами и двумя сержантами на двух крытых полуторках прибыл в Шепетовку часа три назад и люди, находившиеся более суток в боях, сейчас отдыхали. Котовенко и Коровин подняли красноармейцев и, усадив на машины, направились к месту нахождения Горюшко. Всё это заняло не более часа.
Оперуполномоченного Горюшко они нашли в условном месте. Он доложил обстановку, и только тут Котовенко обратил внимание, что за плечами у Горюшко висит немецкий автомат. Оказалось, что, когда он остался в лесу один, невдалеке от него приземлился фашистский диверсант и начал гасить стропы парашюта. В этот момент Горюшко прикончил его без выстрела, забрал автомат и боеприпасы. И если бы теперь Горюшко пришлось встретиться с высадившимся десантом в одиночку, он бы дешево свою жизнь не отдал. [6]
6
Оперуполномоченный Г.Г. Горюшко до конца своей жизни не расставался с этим трофейным автоматом, участвуя неоднократно в боях с фашистами. Погиб Горюшко 20 сентября 1941 г. у хутора Дрюковщина, Сенчанского района, Полтавской области, во время отражения фашистских атак на группу бойцов и офице-ров, находившихся здесь с командующим Юго-Западным фронтом М.П. Кирпоносом.
Оказалось, что десант приземлился некучно, поэтому сбор диверсантов ещё не закончился. Собираются они на восточной опушке леса южнее села Плесна, невдалеке от развилки железных дорог, идущих на Староконстантинов и Тарнополь. К такому заключению чекисты пришли потому, что оттуда были пущены в воздух две ракеты и парашютисты, приземлившись, двигались в том направлении.
Было принято решение: разделиться на две группы, скрытно окружить это место и, уточнив затем, что диверсанты находятся там, нанести по ним ошеломляющий удар. Сигналом должен послужить выстрел Котовенко. Пограничники были вооружены четырьмя ручными пулеметами, несколькими автоматами, винтовками и гранатами. Их ненависть к фашистам была неизмеримой. Они уже ощутили на себе всю тяжесть их разбойничьего нападения и потеряли в бою многих своих товарищей.
Разработанный чекистами план операции блестяще удался. На подготовку к бою ушло минут тридцать, а продолжался он не более десяти минут. Нападение было столь неожиданным, что из шестидесяти диверсантов, входивших в команду, в живых осталось двое. Наши потери – один раненый.
Пленные оказались разговорчивыми. Это были сыновья бакалейщика из Касселя и учителя-нациста из-под Мюнхена. Оба – воспитанники молодежной нацистской организации «Гитлерюгенд». Удар пограничников пришелся по их команде в тот момент, когда зондерфюрер Лямке разделил команду на четыре группы и каждой из них ставил свою задачу. Задание команда получила ещё в Германии за час до вылета, а в лесу оно лишь уточнялось на местности.
Каждая из четырех групп должна была оседлать одну из железнодорожных веток, ведущих к Шепетовке, и по сигналу зондерфюрера взорвать полотно дороги на всех четырех магистралях, пересекающих Шепетовку. Немцы считали, что после этого советское командование долго не сможет пользоваться важнейшими коммуникациями, питавшими фронт. Делалась ставка и на то, что такая крупная диверсия вызовет одновременно и панику среди местного населения.
После этого зондеркоманда должна была сама выбирать себе объекты для диверсий: склады с горючим и боеприпасами, военные автоколонны, мосты, линии связи.