Об этом не сообщалось…
Шрифт:
Дальше солдат рассказал, что на днях группа красноармейцев ездила на продовольственный склад. Среди них был и Пичкура. На станции Окница он лицом к лицу столкнулся со знакомым ему бандеровцем. Оказывается, тот служит в команде, которая сопровождает военные грузы по железной дороге. Бандеровец тоже узнал Пичкуру и обрадовался. Он сказал, что больше не надо ждать наступления советских войск и травить в артиллерийском соединении офицеров. Приказал бросить яд в общий котел и сразу же вернуться к нему на станцию. Потом Пичкура будет переправлен к «своим в лес». По словам бандеровца, вместе с ним в команде служат «два надежных человека».
Сведения, полученные от Пичкуры, требовали немедленных действий. Днепровский срочно связался с управлением «Смерш» фронта и попросил прислать в помощь группу оперативных работников.
Через день Днепровский высадил Пичкуру из
После рукопожатия бандеровец отвел Пичкуру к одному из окон станционного здания, закурил. Говорили они минут тридцать, причем большей частью говорил бандеровец: видимо, инструктировал Пичкуру. Потом передал ему вещмешок и ушел. Пичкура прыгнул на подножку медленно проходившего эшелона. Через некоторое время он уже сидел в машине Днепровского и рассказывал.
Как и следовало ожидать, бандеровца прежде всего интересовало, насколько точно выполнил Пичкура указание об отравлении пищи. Дмитро подтвердил, что высыпал яд в котел, но как было потом – не знает. Дескать, он поручил раздавать ужин дежурному помощнику, а сам, сославшись на головную боль, поспешил скрыться. Ушел из части, даже не заглянув в казарму. Добирался на станцию окольными путями, в основном лесом, и очень торопился, боясь, что его кинутся разыскивать.
Зная о чрезмерной набожности Пичкуры, бандеровец потребовал от него поклясться именем Иисуса Христа, что тот говорит правду. Дмитро поклялся. Можно себе представить, что он после этого испытывал!
– Теперь я верю, – повеселевшим голосом сказал бандеровец. – А разыскивать тебя было в части некому. Тот, кто съел хоть ложку каши с ядом, через минуту отдал богу душу.
Однако бандеровец решил подстраховаться на случай, если здесь, на станции, ими вдруг заинтересуются патрули.
– Скажем, земляки. Вот, мол, встретились и заговорились. Ты идешь в свою часть из госпиталя, где три недели лечился от воспаления легких. Здесь, в вещмешке, на этот счет имеется соответствующая справка и две смены белья. Белье, кстати, насквозь пропахло каким-то лекарством. Словом, сделано всё в лучшем виде.
На станции к ним никто не подошел.
– Сейчас через станцию проследует эшелон, – сказал бандеровец. – Забирайся на подножку последнего вагона. Не доезжая до Секирян, спрыгнешь, доберешься до грейдера. Там, недалеко от километрового столбика с цифрой 18, найдешь врытый в землю невысокий камень. Он тоже в виде столбика. Сядешь на него и будешь ждать. Посиди минут пять – уйди. Потом опять сядь. Делай так до тех пор, пока к тебе не подойдет мой «крестник» в красноармейской форме. Он поздоровается с тобой словами «Слава Иисусу», а ты ответишь: «Вам привет от вашего крестного дядьки Макара». Усёк? «Крестник» отведет тебя в лес к командиру сотни. Теперь запоминай особенно тщательно. Скажешь сотнику: «Завтра, примерно в полдень, со станции Окницы через Бричаны на Ботошан отправляется двенадцать машин с ценным грузом. Заполучить его лучше всего на восемнадцатом километре. Пусть снарядят для этого дела тридцать подвод, а людей оденут в красноармейскую форму». Если тебя дорогой задержат, не вздумай нас продать, – продолжал «дядька Макар». – Из-под земли достанем и казним. И семью твою – тоже. Усёк?
Дмитро предложил «дядьке Макару» отправиться с ним вместе. Тот обозвал его дурнем, – дескать, неужели не видит, как он ловко использует свое положение охранника военных грузов?!
Днепровскому пришлось немедленно посылать Пичкуру на выполнение задания «дядьки Макара».
– Не теряйтесь там, действуйте смело, – напутствовал его Днепровский. – За жену и сына не беспокойтесь. Скоро вы с ними встретитесь…
Ночью чекисты арестовали, «дядьку». Им оказался матерый бандеровец – террорист Степан Плаксий. Чуть позже был обезврежен и один из его помощников – Павло Толковенко. Этот, как бывший уголовник, сразу же начал давать показания.
Двенадцать грузовых машин должны были доставить в расположение 40-й армии, действовавшей под Ботошанами, оружие и боеприпасы к нему. Бандиты решили завладеть столь ценным для них грузом. Толковенко назвал и второго помощника Плаксия – Семена Кочергу. Он тоже служил в команде, сопровождающей военные грузы по железной дороге. Сам Плаксий на допросах пока отказывался отвечать.
Естественно, выход колонны машин, загруженных оружием и боеприпасами, был задержан. А вместо неё в сторону Ботошан вышло 12 грузовиков, в которых под брезентовым тентом расположились оперативные работники и бойцы. На 18-м километре близко к дороге подступал неглубокий заросший кустарником овраг. Днепровский, находившийся в кабине первой машины, сразу же заметил дозорного бандеровцев, одетого в форму красноармейца. Он быстро шел от оврага к дороге, показывая рукой, чтобы колонна остановилась. Когда передняя машина замерла на месте, а вслед за ней стали тормозить и другие, из оврага к колонне гогоча устремились вооруженные бандеровцы. Бойцы подпустили их совсем близко и открыли ураганный огонь. В течение нескольких минут с бандеровцами было покончено. В плен сдались шесть человек, среди которых был и Дмитро Пичкура.
Сало, Мамчура, Ильчишин, Плаксий, Кочерга, Толковенко и другие подобные им бандиты были всего-навсего марионетками в руках главаря гитлеровского гестапо группенфюрера Мюллера. В начале февраля 1944 г., когда советские войска уже были на подступах к границам Германии и её сателлитов, в оккупированном фашистами Париже состоялось специальное совещание высокопоставленных лиц гитлеровской нацистской партии и главного управления имперской безопасности. Сюда же потребовали прибыть и руководителей организации украинских националистов. На этом совещании гитлеровцы предъявили им, как говорится, большой счет за якобы слабую помощь Германии в войне с Советским Союзом. Тогда же был разработан, а несколько позже в Берлине утвержден план, согласно которому руководству ОУН в категорической форме приказывалось развернуть в прифронтовом тылу советских войск широкомасштабную диверсионно-террористическую деятельность. Фактически речь шла о создании в нашем тылу нового незримою фронта. Возглавить его Мюллер доверия Лебедю, который занимался у Бандеры разведкой и контрразведкой. Махровый националист и антисоветчик, Лебедь стремился особенно выслужиться перед гитлеровцами, так что в данном случае Мюллер знал, кому доверял незримый фронт. Он поручил лично Лебедю строго следить за настроениями не только среди украинских националистов, но и всего местного населения западных областей Украины. Кроме того, потребовал всячески добиваться, чтобы население, не сопротивляясь немецким войскам, разворачивало борьбу против Советской власти. Одновременно на этом совещании был разработан план бандеровской мобилизации в прифронтовой зоне.
Лебедь рьяно взялся за дело. В бандитские сотни так называемой украинской повстанческой армии стали силой сгоняться молодые парни. Сначала сколоченные из них бандитские формирования вместе с подразделениями «Нахтигаль» и полком «Бранденбург» использовались против советских партизан, а затем они должны были действовать как регулярные войска на определенных участках германо-советского фронта в период, когда Красная Армия вступит в западные области Украины.
Такие оуновские формирования хотя и являлись весной 1944 г. реально противостоящей нашим войскам силой, но даже малейших изменений в оперативно-тактическую обстановку на фронте не внесли. Их полная ликвидация была делом времени. Большую опасность таили организуемые оуновцами бандитизм, терроризм и диверсии на освобожденной от гитлеровских оккупантов территории западных областей Украины.
Однако и здесь оуновцы терпели поражение за поражением. Иначе и быть не могло: бандиты не имели никакой поддержки у населения Западной Украины. А само бандитское войско в своем большинстве держалось на страхе перед скорыми на расправу главарями. И всё-таки запуганные и одурманенные националистами люди находили в себе силы порвать с бандитским отребьем, приходили в органы Советской власти с повинной. Простые люди западных областей Украины верили в Советскую власть и искали у неё защиты.
Используя националистов всех мастей, гестапо к тому времени отбросило даже видимость заигрывания с ними. Сколачивая банды или диверсионные группы, гитлеровская разведка не столько полагалась на силу национальных идей, сколько на степень вины своих подручных перед Советской властью. С одной из таких групп пришлось вскоре снова столкнуться заместителю начальника управления «Смерш» фронта полковнику Белоглазову и начальнику следственного отделения майору Бражко. Двумя машинами, на одной из которых было 12 оперработников, они выехали в расположение 4-й гвардейской армии. Возле моста через реку Реут, километрах в десяти севернее Бравичены, машина Белоглазова вынуждена была остановиться. Перед въездом на мост на перилах лежали жерди. В первую минуту Белоглазов подумал, что с мостом что-то случилось. Но в это время из-под моста стали подниматься военные. Их было четверо: двое в офицерской форме и двое в красноармейской. Оба офицера были в гимнастерках с капитанскими погонами и при оружии.