Обещание страсти
Шрифт:
— Ты не хочешь на мне жениться? Кизия готова была заплакать пьяными слезами, а он еле держался, чтобы не рассмеяться.
— Я не хочу жениться на тебе, пока ты пьяна. Это аморально.
Довольная улыбка осветила его лицо. Господи, она хочет выйти за него замуж! Кизия Сен-Мартин, девушка, о которой пишут газеты. А он сидит в лимузине, в туфлях от Гуччи, направляясь в отель «Фермой». Он чувствовал себя как ребенок, которому подарили электрическую железную дорогу. — Леди, я люблю вас, даже если вы пьяны!
— Я хочу заняться любовью!
— О
Шофер сел за руль, спустя мгновение они тронулись с места. Никто из них не обратил внимания на неприметную машину, которая последовала за ними. Снова слежка… но они уже привыкли к этому. Это было постоянно.
— Куда мы едем?
— В «Фермой». Забыла?
— А не в церковь?
— Какого черта нам делать в церкви?
— Венчаться.
— А, в этом смысле… Потом. А как насчет помолвки?
Он взглянул на кольцо-печатку на своей руке. Он был очень рад подарку. Кизия заметила его взгляд и поняла, о чем он подумал.
— Ты не можешь дать его мне. Я тебе его подарила. Тогда это будет не настоящая помолвка.
Сильно клонясь на одну сторону, она бросила на него надменный взгляд.
— Я не думаю, что ты хочешь, чтобы это было по-настоящему. Ну да ладно. Раз это кольцо не подойдет, давай остановимся и купим тебе настоящее обручальное кольцо. Да, а что ты называешь настоящим? Надеюсь, что-нибудь поскромнее бриллианта в десять карат.
— Ну, это было бы пошло.
— Уже легче, — улыбнулся он, и она сменила надменный взгляд на улыбку.
— Мне хотелось бы что-нибудь голубое.
— А, вроде бирюзы? — поддразнил он, но Кизия была слишком пьяна, чтобы это заметить.
— Это было бы мило…
— Сапфиры тоже неплохо, но они ужасно дорогие. К тому же они трескаются. У моей бабушки был сапфир, который…
Он прервал поток ее красноречия поцелуем и нажал на кнопку, чтобы спустить стекло, отделяющее их от водителя.
— Скажите, здесь где-нибудь есть «Тиффани»?
Он хорошо разбирался теперь в названиях фирм. Для человека, который всего четыре месяца назад ничего в этом не понимал, он потрясающе быстро освоился с особым диалектом, на котором изъяснялись в высшем обществе: «Картье», «Парк Берне», «Гуччи», «Пуччи», «Ван Клиф» и, конечно, «Тиффани». Любимый всеми «Тиффани», где продавались бриллианты и другие не менее великолепные камни… Они, несомненно, найдут там что-нибудь голубое.
— Да, сэр. Есть «Тиффани». На Гран-авеню.
— Тогда давайте заедем сначала туда. Спасибо. Он снова поднял стекло. Этому он тоже научился.
— Боже мой, Лукас, мы действительно будем помолвлены.
Она улыбалась сквозь слезы.
— Да. Но ты останешься в машине. Представляешь, с какой радостью газеты сообщат: «В „Тиффани“ состоялась помолвка Кизии Сен-Мартин. Невеста была явно не в себе».
— Заметно пьяна.
— Прости меня.
Он осторожно забрал у нее пустой стакан и поцеловал. Они сидели обнявшись и тесно прижавшись друг к другу. С ее лица не сходила блаженная улыбка, а по его лйЩу было разлито давно забытое безмятежное спокойствие.
Так они въехали в город.
— Ты счастлива, милая?
— Очень.
— Я тоже.
Водитель остановил машину перед серым мраморным фасадом «Тиффани» на Гран-авеню. Чмокнув ее. Люк выскочил из машины, предусмотрительно напомнив о том, чтобы она не выходила.
— Я быстро. Не уезжай без меня. И ни в коем случае не вылезай из машины. Упадешь еще!
Потом, поразмыслив, он просунул голову в окно и погрозил пальцем перед ее слегка затуманенными глазами.
— И никакого шампанского!
— Иди к дьяволу!
Вбегая в магазин, он помахал ей через плечо. Не прошло и пяти минут, как он вернулся.
— Покажи, что ты купил!
Она была так возбуждена, что не могла усидеть на месте. В отличие от других женщин ее возраста это была первая помолвка в ее жизни.
— К сожалению, детка, мне ничего не понравилось, поэтому я ничего не купил.
— Ничего? Она сникла.
— Нет… и, честно говоря, все, что у них есть, мне не по карману.
— О, черт!
— Мне очень жаль, дорогая, — сказал он с удрученным видом и прижал ее к себе.
— Бедный Лукас, ты расстроился. Да не нужно мне никакого кольца!
Она улыбнулась, пытаясь говорить бодрым голосом, но после такого количества шампанского ей это удавалось с трудом.
— Ты считаешь, что мы можем обручиться и без кольца? — В его голосе звучала покорность.
— Конечно. Я объявляю нас помолвленными! — Она взмахнула воображаемой палочкой и счастливо улыбнулась. — Ну, как? Здорово?
— Фантастика. Эй, смотри, что я нашел в своем кармане!
Он вынул синюю бархатную коробочку.
— Что-то синее. Разве ты не это хотела? Синяя бархатная коробочка.
— О, ты… ты… Ты купил мне кольцо!
— Нет, только коробочку.
Он бросил коробочку ей на колени. Она открыла ее… и потеряла дар речи.
— О, Лукас, это роскошно! Это… это потрясающе! Я в восторге! — Это был аквамарин в обрамлении крошечных бриллиантовых осколков.
— Это, наверное, стоит целое состояние! Дорогой, как мне нравится!
— Правда, малыш? Тебе подойдет размер?
Он вынул кольцо из коробочки и стал осторожно надевать ей на палец. Обоих охватило пьянящее чувство: как только кольцо окажется на пальце, они обретут счастье! Они были помолвлены!
— Как раз!
Ее глаза сияли, когда она, вытянув руку, разглядывала кольцо со всех сторон. Камень был прекрасен.
— Черт! Мне кажется, оно велико. Очень большое?
— Нет, нет. Честно!
— Обманщица! Но я тебя люблю. Завтра мы его подгоним.
— Я помолвлена!
— Какое совпадение, леди! И я тоже. Как вас зовут?
— Милдред. Милдред Шворц.
— Милдред, я вас люблю. Хотя это смешно, я думал, вас зовут Кейт. Разве нет?
Глаза его потеплели — он вспомнил тот день, когда впервые встретил ее.