Обещанная колдуну
Шрифт:
— Когда-то были ими, — уверил меня колдун. — Так, Агата, не торопись. Тебе нужна всего одна капелька крови…
Я прижала острие кинжала к кончику пальца и, страдальчески сморщившись, надавила. Конечно, мне было себя так жалко, что кожу я не поранила.
— Не бойся, Агата, — сказал колдун неожиданно мягко. — Кинжал заговорен, тебе не будет больно.
Сделалось совестно, что я такая трусиха. Закусив губу, надавила посильнее, и вот на указательном пальце выступила крошечная капелька крови.
— Этого достаточно. Иди ко мне.
Я
— Сейчас я встану за твоей спиной и возьму тебя за левую руку. Буду контролировать магию, чтобы ты не потеряла слишком много.
Я фыркнула: из-за одной капли крови моей силы точно не убудет. Но Тёрн покачал головой, давая понять, что веселье неуместно.
— Когда капля упадет на землю, ты должна представить со всей ясностью, что роза оживает, растет, тянется к солнцу. Появляются листья и бутоны…
— Тебе бы книжки писать, — пробурчала я, разнервничавшись из-за его серьезного тона.
— Двенадцать.
— Чего двенадцать?
— Книг. Написано мной. Но давай не отвлекаться.
— Ну давай, — ворчливо согласилась я.
Тёрн встал за моей спиной, подошел вплотную, но не прижался, только взял меня за запястье.
— Начинай! — скомандовал он.
Крошечная капелька моей крови упала в зеленую траву. Я тут же потеряла ее из вида. Но, наверное, это неважно? Главное, представлять, да? Ух, мое первое колдовство! Как волнительно! Вернее, мое первое осознанное колдовство — тот раз, когда я сделалась «невидимкой», не считается…
— О чем ты думаешь, Агата? — тихо спросил Тёрн в самое мое ухо. — Явно не о том, о чем нужно.
Я сжала губы и кулаки, почему-то надеясь, что это поможет сосредоточиться.
«Роза оживает… Растет… Тянется к солнцу…» — мысленно проговаривала я.
А потом!
— Ах!..
Сухие прутики распрямились, наливаясь жизнью, поползли вверх.
— Не отвлекайся, Агата, — голос Тёрна сделался подбадривающим и теплым. — Все получается. Пытайся контролировать силу.
Куст розы покрылся листьями, и вот уже завязались бутоны — алые, точно кровь. Вот-вот раскроются…
Моя первая растерянность прошла. Я чувствовала чистый восторг и ликование. Получается! У меня получается! Я отличный маг! И с каждым днем буду становиться сильнее!..
— Агата, осторожнее! — предостерег меня Тёрн. — Все. Завершай. Помести в своей голове представление о розе в пузырь и сделай так, чтобы он лопнул. Заклинание развеется.
— Сейчас, сейчас, — пробормотала я.
Слишком мало бутонов! Я хочу больше! И куст пусть станет пышнее! Все ведь отлично получается!
— Агата! Останавливайся потихоньку, девочка…
Тёрн держал мое запястье, и я вдруг поняла, что его рука мне мешает. Мешает использовать силу в полную мощь! Я дернулась, вырываясь. И тут же почувствовала, как магия хлещет из меня фонтаном.
А куст, будто только
Я поняла, что натворила, и сжалась в ожидании сурового выговора, но все-таки заставила себя поднять глаза и встретилась со взглядом колдуна.
Глаза у него были такие темные. Такие темные, пронзительные и… красивые. Ресницы недлинные, но густые, выбившаяся прядь пересекала лоб наискосок.
— О чем ты думаешь? — спросил он.
Я видела, суровый выговор для меня уже готов, но что-то в моем лице заставило Тёрна сменить тон. А еще он выглядел настороженным и… Виноватым?
— Нам надо поговорить, Агата. Давно было пора.
*** 31 ***
Прежде чем приступить к разговору, Тёрн принес меня на кухоньку, усадил на скамейку и приготовил горячий пряный напиток, куда плеснул капельку рома, а еще провел ладонью над чашкой, добавляя к числу прочих ингредиентов магию.
— Выпей и отдохни. Это восстановит твои силы.
Действительно полегчало. Мысли перестали путаться, а голова кружиться. Я огляделась и вдруг поняла, что сижу на месте Агнессы. Я вспомнила ее с бокалом вина в руках: одеяло сползло, но рыжие волосы закрывали плечи. Это так недавно было…
Тёрн все это время сидел и смотрел на меня. Поверх рубашки на толстой цепочке висел амулет с мерцающим синим камнем. Не знаю почему, но меня охватила тревога.
— О чем ты хотел поговорить?
— Давно пора рассказать тебе о договоре между мной и твоими родителями. И о том, какие обстоятельства вынудили их пообещать первенца.
Я отпрянула. Слова Тёрна все всколыхнули во мне. Я уже не злилась на маму и папу, не задавала мысленно один и тот же вопрос: «Как вы могли так распорядиться моей судьбой?» Но я боялась, что, если Тёрн начнет рассказывать, то ненависть вернется, а я этого совсем не хотела. И этот медальон… Он меня пугал!
— Вот ты, наверное, обрадовался, когда тебе предложили такой приятный подарочек, — горько сказала я.
Но потом вспомнила, что он не хотел меня забирать. Закусила губу. Я уже ничего не понимала.
— Это страшная история? — спросила я.
— Боюсь, да.
— Я испугаюсь и расстроюсь?
— Да, Агата. Но ты справишься.
Я снова пристально посмотрела на амулет, вспомнила, как Агнесса била Тёрна в грудь и плакала от страха за него.
— И… Этот амулет… Это все как-то связано со мной?
— Да, — снова ответил он.
— Я не хочу, — прошептала я. — Я не готова.
Я только-только пришла в себя, не хочу больше потрясений! Не хочу бояться. Тёрн посмотрел на меня долгим взглядом, потом чуть наклонил голову, соглашаясь.