Обещай мне свет
Шрифт:
Но он оказался не незнакомцем. Это был Райдер, он стоял в футе от меня с мрачным видом. Воротник его куртки был поднят, защищая от холода и пряча подбородок. Бейсболка была низко надвинута на глаза, мешая разобрать их выражение. Сейчас он скорее напоминал студента колледжа, чем мужчину, живущего в этом безумном мире. Но как по мне, он выглядел как никогда прекрасно.
Я опустила пистолет, мои руки затряслись.
— Почему ты здесь одна? — спросил он.
Я пожала плечами, боясь произнести хоть слово. Если я открою рот, то могу наорать на него. Могу
— Проклятье, Мэдди, о чем думал Гэвин, отпуская тебя на лошади? — проворчал он, отводя взгляд.
Я закатила глаза и в неверии покачала головой. Неужели он до сих пор думает, что между мной и Гэвином что-то есть? Серьезно?
Я фыркнула и смахнула слезы. Он снова метнул в меня взгляд и проследил, как по моей щеке стекает очередная слезинка.
Сердце разогналось и мчалось со скоростью мили в минуту, тяжело было даже думать. Я неуклюже поднялась на ноги, никак не привыкну к увеличившимся объемам. Райдер шагнул вперед, протягивая руку, чтобы помочь мне, но затем замер и опустил ее. Чертова стена вернулась, стирая с его лица все эмоции.
— Так вот где ты прятался все это время? — спросила я, не обратив внимания, как ветер отбросил волосы мне на глаза.
Он медленно окинул меня взглядом.
— Да. Мне требовалось время, — ответил он.
Я кивнула, ощущая растущую боль. Но ей на смену пришла злость.
— Тебе требовалось время? Супер, дарю тебе его, — выпалила я, обходя его. При этом задела его руку, отчего меня бросило в дрожь, впрочем, как и всегда.
Я почти дошла до своей лошади, когда он перехватил мою руку.
— Я хочу лишь одного, Мэдди, — сказал он, глядя на меня.
— И что же это? — спросила я, ощущая, как в животе от его слов порхают бабочки.
— Зайди в дом и поговори со мной, — ответил он. — Скажи, что ты в порядке. И малыш тоже.
Я покачала головой.
— Я не могу. Я не была в том доме с тех пор как... те люди... — Мой голос сорвался, стоило взглянуть на дом.
— Это в прошлом, Мэдди. Последние несколько дней я только и делал, что убегал от воспоминаний. Блин, да я годами только и бегал от них.
Он не говорит о своих пытках. Не говорит обо мне. Теперь я тоже лишь воспоминание. Еще одно.
— И я в списке этих воспоминаний? — спросила я.
Он не отвечает. Что и требовалось доказать.
Я разворачиваюсь к лошади и поднимаю поводья. Заставляю себя вырвать свою руку у Райдера.
— И все? Так и уедешь? — спрашивает он.
Я обернулась к нему и встретила такой холод во взгляде, что вздрогнула. Когда я ничего не ответила, он пробормотал себе под нос несколько ругательств и надвинул бейсболку на глаза.
— Отлично. Возвращайся к Гэвину. Мне уже как-то похрену, — выплюнул он и развернулся. Широкими шагами он пересек поле, направляясь к дому.
Ему все равно? Прекрасно! Значит, мне тоже.
Трясущимися руками я взялась за поводья и поставила ногу в стремя. Я уже собиралась сесть в седло, когда посмотрела на могилу.
В голове вспыли папины слова, которые он сказал
Сколько раз папа повторял, что Райдер позаботится обо мне? Что между нами особая связь, которую никому не разорвать? Однажды он сказал мне, что мужчины скрывают свои чувства за крепкими мускулами и несколькими словами, именно это у Райдера получалось великолепно. Он клялся, что Райдеру я нужна не меньше, чем он мне. Папочка верил в это до самой своей смерти, но я уже ни в чем не была уверена.
Пока я так и стояла, перед глазами проплывали картинки из прошлого. Мы с Райдером в детстве, играем у него в сарае. Плаваем в заливе. Скачем на лошадях летом. Делимся секретами и мечтами.
Времена, когда я звонила ему в слезах и рассказывала, как ненавижу колледж и как скучаю по дому. Как он успокаивал меня и убеждал, что я справлюсь, что умнее меня он никого не знает. Как рассказывал, что скучает, что мы увидимся на летних каникулах. Времена, когда он заставлял меня смеяться и улыбаться, даже если хотелось плакать. Ночи, что выводили меня, когда я находила его пьяным и после драк, сломленного и ищущего себя на дне бутылки.
Но, тем не менее, мы были вместе. Я никогда не боялась его. Никогда не уставала от него. Но сейчас любовь разрывала нас, отрывая друг от друга. Она забрала нашу дружбу и растоптала ее в грязи.
Я взглянула на дом. И вдруг я осознала — я не смогу опустить руки и отказаться от нас, даже если он будет против.
Опустив ногу со стремени, я оставила лошадь и пошла. Каждый шаг приближал меня к дому. Приближал к нему. Приближал к самому дорогому.
Ветер кружил, швырял сухую траву мне на джинсы. Натянув капюшон, я увидела, как Райдер открывает дверь и с грохотом закрывает ее за собой.
Я пересекла двор, то место, где умер мой папа. Место, где он последний раз вздохнул и оставил меня. К глазам подступили слезы, но я сдержала их. Я должна справиться. Должна быть сильной.
Я поставила ногу на нижнюю ступеньку. Прогнившая деревяшка скрипнула, угрожая сломаться подо мной. Сделав глубокий вдох, я подняла глаза на дом. Давай. Главное — дыши.
Следующая ступенька. Ужас сжал своими клешнями. Со всех сторон ударили воспоминания.
Мужчина хватает меня. Сжимает ребра, заставляя кричать. Меня хватает еще один мужчина. Злобно ухмыляется.
Еще одна ступенька, но перед глазами лишь прошлое.
Я кричу. Меня, подобно тряпичной кукле, затаскивают в комнату. Швыряют на стену. Все мое тело охватывает болью.
Еще ступенька.
Нож. Рвущаяся футболка. Ощущение, как крепко я его сжимаю. Единственный источник защиты.
Еще два шага. Я на крыльце, перед дверью.
Дверью, через которую входили они.
Рука трясется, когда я протягиваю ее к ручке. Белой, в трещинках, двери, через которую я заходила домой почти всю жизнь. Двери домой. Двери, которую открывала маленькой, встречая улыбающегося мне мальчика. Двери, что могла вернуть мне его.