Обезглавленное древо. Книга первая. Айк
Шрифт:
Эйвор метнул в брата быстрый взгляд, и лицо его прояснилось.
– А индейцы всегда охотились за бледнолицыми, чтобы снять с них скальп?
– Постоянно, – твердо произнес Айк, изо всех сил сдерживая смех, – в этом самая суть индейцев!
Внезапно Эйвор прыгнул в сторону, точно олененок, и помчался, вопя во все горло:
– Ко мне, мои верные вассалы! Этот дикарь жаждет моей смерти!
Айк согнулся пополам от хохота.
– Какие вассалы? Это ж вообще из другой…
Но Эйвор уже скрылся между деревьями.
И как этому мальчишке всегда удается его растормошить? Обычно он с удовольствием бегал по лесу с братом. Но встали они рано, завтракали одними сушеными яблоками, потом доили коз и выгоняли их на выпас. Да еще эта пробежка в самое пекло.
Удивительно жаркая в этом году весна, что же летом-то будет? Сколько придется таскать воды, чтобы огород не погиб!
– Тебе никогда не получить мой скальп, презренный краснокожий!
Эйвор выглянул из-за ближайшей сосны. Грудь его тяжело вздымалась, в волосах, словно рожки шаловливого лесного духа, торчали сухие веточки.
Айк нахмурился в притворном гневе.
– Готовься к смерти, жалкий бледнолицый!
Эйвор завизжал и понесся прочь, продираясь через кусты и молодую древесную поросль.
И что-то было такое то ли в этом газельем беге, то ли в беззаботном хохоте, что Айк не выдержал – громко заулюлюкал и припустил следом.
Все вдруг исчезло – беспокойство, голод, тяжкая, как свинец, усталость человека, работающего слишком много и слишком тяжело. Он был великий вождь Быстроногий Волк, в боевой раскраске, с томагавком в руке. А впереди бежал враг, явившийся из-за моря, чтобы завоевать его земли.
Бежал, надо сказать, весьма шустро. Великий вождь Быстроногий Волк всерьез беспокоился об успехе своего предприятия.
Но тут Всемогущий Отец сыграл на стороне индейцев. «Враг» запнулся о корень и чуть не упал. Вождь Быстроногий Волк издал ликующий вопль и в три прыжка настиг его.
– Ага, попался! Прощайся со скальпом, бледнолицый!
«Бледнолицый» истошно завопил и прыгнул в сторону. Но был ловко пойман за запястье и отлетел назад, прямо на великого вождя. Тот не удержался на ногах и рухнул навзничь.
Раздался страшный хруст, и земля неожиданно подалась. Айк даже не успел испугаться. Кроны деревьев кувыркнулись перед глазами в вихре золотого и зеленого. Он почувствовал, что летит в пустоту, и крепко прижал к себе брата.
Ощущение от приземления было неслабым, и Айк не удержался от стона. На нем лежали Эйвор и куча веток, которые маскировали ловчую яму. Айк понял это сразу, как взглянул вверх и увидел мир, сжавшийся до размеров правильного квадрата. Сырой, холодный воздух пах, как в погребе, – землей и грибами.
– Слезь с меня! – простонал Айк.
Эйвор откатился в сторону и встал.
– Ты цел? – Айк быстро осмотрелся, морщась от боли в спине и локтях.
– Угу… у тебя кровь. – Эйвор поднял руку к лицу.
Айк ощупал нос – из него текли две теплые струйки. Не сломан, спасибо Всемогущему за маленькие радости. Ломать нос Айку доводилось, и он хорошо запомнил те ощущения.
Он задрал голову и окинул взглядом отверстие ямы. Там, наверху, жизнь текла так же мирно, как и минуту назад. Лес шумел молодой листвой, и птицы пели свои брачные песни. Весна плавно перетекала в лето, луговые цветы сплетались в душистое буйство красок.
И где-то там, в глубине леса, был дом семьи Райни, а в нем трехлетние близняшки Мэйди и Лурдес. Совершенно одни.
Айк почувствовал, как вместе с холодом земли к сердцу подползает страх. Как он шепчет, что они обречены.
Надо спешить.
– Да-а, лихо нас угораздило, Эйв, – произнес Айк как можно беспечнее и решительно стянул узел банданы, – ну, давай выбираться. Полезай на плечи!
В последующие часы братья испробовали все возможное, чтобы выбраться из ямы. Дотянуться до края им не удалось. Эйвор предложил прокопать в стене ступени – он читал о таком способе.
Айк уже достал нож из кожаного чехла на поясе, но тут заметил, что стены ямы сужаются кверху. Немного, но достаточно, чтобы лишить их затею всякого смысла.
И ни одного корня или выступа, чтобы ухватиться! Кто бы ни выкопал эту ловушку, он поработал на совесть.
В конце концов они совершенно выбились из сил. Легкий ветерок шелестел листвой. Прозрачные весенние сумерки еще только начали сгущаться между деревьями, но в яме было совершенно темно.
Братья жутко замерзли – от стен веяло ледяным холодом. Могильным холодом.
– Айки… – прошептал Эйвор во мраке. Он сидел плечом к плечу со старшим и дрожал.
– Что?
– Мы умрем тут?
– Не говори глупостей, – сердито прошептал Айк и крепко обнял брата, – мы выберемся. Сейчас отдохнем и попытаемся снова. Хорошо?
– Угу.
– Вот и молодец. Поспи немного.
– Айки…
– Ну чего тебе?
– А маму… тоже положили в такую яму, когда она умерла?
Айк не смог сдержать дрожь.
– Я… я не видел. Не знаю. Что за дурацкие мысли? Спи давай, и будем вылезать. А то у нас уже сил нет. Поспи, Веточка, ладно?
– Угу, – Эйвор прижался растрепанной головой к плечу старшего и прерывисто вздохнул.
Айк привалился к стене и прикрыл глаза. Боль от ушибов слегка унялась, короткими толчками напоминая о себе то здесь, то там. Мысли метались, как перепуганные козы в загоне.
Что теперь будет? Когда отец вернется домой?
Может, завтра, а может, через неделю – никто не знает. Поэтому Айк и затеял этот рискованный поход. К весне запасы истощились, близняшки отказывались от каши, плакали и просили хлеба. А отец все не приходил.