Обезьяны, обезьяны, обезьяны...
Шрифт:
Другие рассказывали, что, кроме постоянных жилищ, обезьяны, застигнутые сумерками вдали от дома, строят себе временные гнезда только для одной ночевки.
Третьи доказывали, что на каждую ночь строится новое гнездо, которое обезьяна использует лишь один раз.
Вопрос об «архитектуре» жилищ шимпанзе, о том, строят ли их обезьяны сообща или каждый для себя, о том, сколько особей ночует в одном гнезде, породил обширную дискуссию, итоги которой были подведены лишь в конце тридцатых годов нашего века.
Сейчас известно следующее. Постоянных жилищ шимпанзе не строят. Но каждый день за несколько минут до захода солнца обезьяны деятельно принимаются за устройство ночлега. Каждый взрослый строит себе отдельное гнездо. Малыши спят с матерью. Но и они месяцев с пятнадцати начинают пробовать свои силы в строительстве гнезд, хотя никогда не спят в гнездах собственного изготовления.
Техника гнездостроительства у всех примерно одинакова. Облюбовав крепкое большое дерево, обезьяна находит на ней развилок и принимается за работу. Сначала она пригибает к центру будущего гнезда все близрастущие толстые ветки, придерживая уже согнутые ветви ногами. Потом несколькими ловкими движениями переплетает их. Бросает на настил еще охапку свеженаломанных пушистых веточек и листьев — и гнездо готово. Причем времени на это у шимпанзе уходит значительно меньше, чем ушло у меня на описание. В литературе приводятся случаи, когда на постройку этого довольно сложного сооружения одна самка потратила всего лишь три минуты.
Гнездо шимпанзе напоминает гнездо аиста. И хотя с точки зрения совершенства оно значительно уступает птичьим гнездам, но подобные сооружения других антропоидов оставляет далеко позади.
Располагают шимпанзе свои гнезда довольно высоко. Три, пять, десять, а то и двадцать метров над землей — хорошая гарантия от внезапного нападения врагов. Обычно на одном дереве сооружается несколько гнезд. Реже — одно. В диаметре гнездо не меньше метра, и построено с таким расчетом, чтобы выдержало вес его обитателя. Никаких крыш, никаких пологов из лиан. Правда, иногда гнезда подростков располагаются над гнездом старшего животного. Возможно, эти вышерасположенные гнезда и принимали путешественники за крышу обезьяньего жилища.
Любопытные данные получены Л. А. Фирсовым. Однажды холодной дождливой ночью исследователи измерили температуру в гнезде. В глубине подстилки термометр показал 37°. А температура воздуха в эту ночь не превышала 9°.
С первыми лучами солнца в таборе шимпанзе начинается переполох. Обезьяны барабанят по стволам, вопят, приветствуя новый день, затевают среди ветвей возню и, наконец, наскоро подкрепившись, племя кочевников покидает свое ночное пристанище, для того чтобы уже никогда более не вернуться сюда.
Гнезда обезьяны строят не только для ночевок, но и для послеобеденного отдыха в дождливый сезон. В сухое же время года они устраиваются прямо на земле, подмяв под себя траву.
В неволе шимпанзе тоже одолевает зуд строительства. В ход идет солома, обрывки веревки и даже посуда, из которой их кормят.
Лада и Нева, например, устраиваясь на ночь в своих кроватях, всякий раз долго перекладывали коврики, одеяла, подушки так, чтобы получилось хоть какое-то подобие гнезда. А Нева однажды после обеда долго и сосредоточенно мастерила что-то из украденного журнала «Огонек». Она пыхтела, выпячивала от усердия нижнюю губу, неловкими пальцами раскладывала вокруг себя вырванные листы и, наконец, улеглась прямо на голый пол посреди этого символического гнезда.
Предполагают, что у шимпанзе есть врожденная способность к строительству гнезда. Но проявляется она лишь в том случае, если у детеныша в определенном возрасте произойдет запечатление. Проще говоря, детеныш должен увидеть, как делает гнездо взрослая обезьяна. Все ее последовательные действия. Если в юном возрасте шимпанзенок этого не увидит, он всю жизнь может «играть» в постройку гнезда, но соорудить полноценное не сможет.
Семейные узы
В естественных условиях шимпанзе объединяются в группы. В них может быть и две обезьяны, и двадцать. Состав группы не отличается строгим постоянством.
Иногда группа — это мать с ребятишками. Иногда — самец и самка. Иногда — сообщество холостяков. Иногда — и те, и другие, и третьи.
Обезьяны могут свободно уходить из стада, другие так же свободно могут примкнуть к нему. «Коренные» члены сообщества по отношению к пришельцам миролюбивы, как, впрочем, относительно миролюбивы и между собой. Как полагает сейчас большинство исследователей, четкой иерархии в группе нет. Но некоторые ученые, наблюдавшие шимпанзе на воле, пишут о том, что часто одна обезьяна все-таки может занимать положение лидера. Лидерство это, впрочем, непостоянно. Так было, например, в «Банановом клубе» Джейн Гудолл.
Судя по всему, в нем встретились три семейства. Во главе одного стоял самец, которому дали имя Джон Буль, вторым управлял Лики, третьим Голиаф. Исходя из каких-то только им ведомых принципов, все обезьяны сразу же вручили пальму первенства старому и многоопытному Джону Булю, вторым после него стал — Голиаф, третьим — Лики. И под их коллективным руководством в «Банановом клубе» воцарились мир и согласие. Так продолжалось до тех пор, пока Майк не устроил «дворцовый переворот». Майку в «Банановом клубе» отпускали затрещины даже самки. Оттого он был нервен и пуглив. И вдруг все переменилось. Единственный, кого стали бояться, кому подчинились все, стал Майк. Достиг он этого с помощью... пустых железных бидонов. Майк стащил их в лагере и стал устраивать такие концерты, колотя их друг об друга и вопя на всю округу, что насмерть запугал всех своих сородичей. Бидоны у него в конце концов отобрали. Но дело было сделано: все члены «Бананового клуба» признали превосходство Великого Майка. Ибо главное, что требуется от вожака — сила, свирепость или по крайней мере уменье любым способом продемонстрировать свое превосходство над соплеменниками.
Среди самок пальма первенства принадлежала Фло. Несмотря на непривлекательную внешность — в драке ей как-то оторвали ухо, а из носа выдрали порядочный клок,— она пользовалась популярностью среди самцов. Возможно, популярности этой способствовало то, что у Фло было много детей, ибо в стаде при прочих равных условиях самки с детенышами занимают привилегированное положение. У бездетной самки более сильные сородичи могут при случае отобрать корм, могут выгнать из гнезда, наподдав при этом как следует. Но стоит у нее родиться детенышу, как она автоматически занимает особое положение.
Ребятишки в стаде — уж точно вне всякой иерархии. Их все любят. Все защищают. Если мать гибнет, заботу о сироте берет кто-нибудь из старших.
По данным Гудолл, обезьяны даже способны поделиться с малышом пищей, игрушками. Малыши быстро усваивают свое положение баловня.
Среди обезьян, вывезенных Л. А. Фирсовым в 1973 году на остров, таким баловнем была полуторагодовалая малышка Чита. Свою власть над сородичами она знала отлично. Увидит у старшей обезьяны сласти, например, и тут же начинает вымогать. Для начала покорно протянет ладошку. Не поможет — хныкает, бьет себя по лицу руками. И уж как крайнее средство — визжа, валится навзничь на землю. Что с ней поделаешь? И старшая великодушно уступает. Точно таким же манером Чита добивалась от соплеменников покровительства, когда ей хотелось, например, подлезть к кому-нибудь под теплый бочок. Старшие не только снисходительно относились к капризам малышки. Л. А. Фирсов пишет, что ему не раз приходилось наблюдать, как в особо опасных ситуациях покровитель в буквальном смысле слова прикрывал малыша своим телом. Когда же у малыша есть мать, она для него самая главная защитница. Особенно на первых порах.