Обитаемый остров
Шрифт:
ЗЕФ. Идиот! Это ж банка жратвы! Мы же его в комендатуру…
МАКСИМ. Его нельзя в комендатуру. Это не животное.
ЗЕФ (плюет от злости). Ну вы посмотрите не него. Не животное! Сам ты животное! Массаракш!
Максим не слушает его. Смотрит в лес. Там покачиваются, перетекают друг в друга смутные тени.
Каторжный барак. Вечер. На нарах лежат «воспитуемые». Уголовники шлепают картами при свете самодельной свечи и сдавленно порыкивают друг на друга. Кто-то бормочет во сне. Над входом
МАКСИМ (Вепрю, вполголоса). А может, попробовать с упырями договориться?
ЗЕФ. Ну иди, договаривайся. Юный натуралист.
ВЕПРЬ. Бросьте, Мак. Странные у вас идеи.
Зеф сопит.
Мак прикрывает глаза. Ему видится Рада: вот он касается ладонью ее щеки. Вот рука опускается ниже, гладит шею, плечо… грудь…
В этот момент часы показывают десять.
Зеф и Вепрь — и еще несколько выродков в бараке — корчатся от боли. В углу барака кто-то визжит, его толкают в бок. Моментально вспыхивает ссора: уголовники, сцепившись в драке, катятся по полу. Кто-то стонет, кто-то поет гимн, кто-то смеется идиотским смехом…
Мак лежит посреди всего этого ада, неподвижно смотрит в потолок.
Город. Ночь. Рада сидит на самом краю крыши своего дома.
Смотрит вниз на панораму города.
В какой-то момент кажется, она готова спрыгнуть вниз.
Грохочет пулемет. Максим, Вепрь и Зеф лежат, вжавшись в землю. Перед ними — стреляющая промышленная руина, сплошное проржавевшее железо.
ЗЕФ. Хорошо начинается день…
Зубами вырывает чеку, бросает гранату, та летит по широкой дуге, у земли ее догоняет граната, брошенная Максимом. Два взрыва сливаются в один. Огонь на секунду прекращается, Максим, Вепрь и Зеф одновременно палят из гранатометов. Смрадный, чадящий пожар…
Выгоревший лес. Черным снегом летит копоть. По тропинке обычным порядком идут Зеф, Максим, Вепрь.
ВЕПРЬ (на ходу). Ну так вот, Мак. Мы вас проверили. С сегодняшнего дня вы будете подчиняться мне.
МАКСИМ (криво улыбаясь). Очень рад.
ВЕПРЬ. Вы не боитесь радиации, вам не страшны излучатели, значит, будете связным. Когда я вам прикажу, вы переплывете реку и пошлете из ближайшего почтового отделения телеграммы, которые я вам дам. Понятно?
МАКСИМ. Понятно… Но я не буду связным.
Зеф останавливается. Оборачивается к Максиму, задирает бородищу, но Вепрь останавливает его движением руки. Зеф, хмыкнув, забрасывает гранатомет на спину и идет дальше. Максим и Вепрь — за ним.
МАКСИМ. Я не желаю действовать вслепую. Мне было приказано взорвать башню. Мне не объясняли зачем. Я видел, что это глупо и всех убьют, но я выполнил приказ. А потом оказалось, что все это — ловушка государственной прокуратуры. И я говорю…
Зеф привычно падает. Рядом валятся Максим и Вепрь. Впереди из обгорелого ствола выскакивает пулеметный ствол. Стрельба. Зеф, приподнявшись, разносит огневую точку из гранатомета.
Летит пепел.
ЗЕФ (устало). Так что ты там говоришь?
МАКСИМ (упрямо). Я говорю: хватит. Больше ничьих приказов — вслепую — я не выполняю.
ЗЕФ. Ну и дурак. Сопляк.
ВЕПРЬ (не торопится вставать). Другими словами, вы хотите знать все планы штаба?
МАКСИМ. Да. Башни ретрансляционные, а значит, надо бить в центр, а не сколупывать их по одной…
ВЕПРЬ (приподнимаясь). Откуда вы знаете про центр?
ЗЕФ. А где ты его, этот центр, найдешь?
МАКСИМ (вставая, отряхивает безнадежно грязные штаны). То, что центр должен быть, ясно каждому мало-мальски грамотному инженеру. А как найти центр — так этим и надо заниматься! Не бегать на пулеметы, не губить зря людей, а искать центр…
ЗЕФ (закипая, лезет на Мака, хватает за воротник). Массаракш! Каждому мало-мальски грамотному инженеру, сопляк ты сопливый, должно быть ясно, что, повалив сразу несколько башен, мы нарушим систему ретрансляции и освободим целый район! И если ты еще раз, массаракш, скажешь, что наши ребята гибнут зря…
МАКСИМ. Уберите руки. Освободить район… Ну хорошо, а дальше?
ЗЕФ. Всякий сопляк приходит здесь и говорит, что мы гибнем зря!
МАКСИМ. А дальше? Гвардейцы подвозят излучатели, и вам конец?
ЗЕФ. Черта с два! За это время население района перейдет на нашу сторону. Одно дело — десяток так называемых выродив, а другое дело — десяток тысяч озверевших…
ВЕПРЬ (предостерегающе). Зеф, Зеф!
ЗЕФ…Десяток тысяч озверевших людей, которые поняли и на всю жизнь запомнили, что их двадцать лет бесстыдно дурачили…
МАКСИМ. С какой это радости они вдруг поймут? Да они вас на куски разорвут. Они-то думают, что это противобаллистическая защита…
Вепрь и Зеф переглядываются. Между ними — молчаливый диалог. Максим понимает это и переводит взгляд с одного на другого.
ВЕПРЬ. Хватит, Зеф.
ЗЕФ (тихо и как-то очень интеллигентно). Почему хватит? Мы оба считаем, что об этом надо кричать на всех перекрестках, а когда доходит до дела — вдруг вспоминаем о подпольной дисциплине и принимаемся послушно играть на руку всем этим вождистам, либералам, просветителям, всем этим неудавшимся Отцам… А теперь вот этот мальчик. Ты же видишь, какой он. Неужели и такие не должны знать?
ВЕПРЬ. Может быть, именно такие и не должны знать.
Пауза. Вепрь и Зеф смотрят друг на друга.
ЗЕФ (решаясь). Я расскажу ему.
Вепрь молчит.
ЗЕФ (он изменился, не балагурит, не играет бесшабашного уголовника). Мак… Эти башни — они не для выродков. Излучение действует на нервную систему каждого человека. И оно не включается дважды в сутки. Оно действует постоянно.
Максим слушает. У него расширяются зрачки. Ему видится земля, покрытая городами и развалинами, дорогами, лесами — и сетью башен. Башни везде, от горизонта до горизонта, башни на улицах и среди поля. Звучит голос Зефа.