Обитель зла

Тислер Сабина

Для повседневных закупок существовал хороший супермаркет в Монтеварки и намного больший из той же сети – в Ареццо. Нери этого вполне хватало. Он не любил ходить за покупками, считал это время потерянным и каждый раз, возвращаясь домой, был в состоянии стресса.

Таким образом, жизнь Нери проходила между Монтеварки и Ареццо. Поездка в Сиену каждый раз была для него путешествием в другой мир. Соответственно, Нери плохо ориентировался там. От Томмасо, который во время поездки был даже не в состоянии посмотреть на карту, чтобы его при этом не стошнило, толку было мало.

Нери

проехал первые городские ворота, и ему понадобилось еще добрых полчаса, чтобы сориентироваться в путанице маленьких переулков, зачастую внезапно заканчивающихся лестницей, найти улицу Виа ди Читта и маленький магазин канцелярских принадлежностей.

Нери припарковал машину прямо перед дверью, и они с Томмасо вошли.

Мужчине за прилавком было примерно лет тридцать. Он был высоким, очень худым, но мускулистым. Его темные волосы, разделенные пробором, были строго и очень прилично уложены с помощью геля. Костюм цвета антрацита сидел на нем великолепно, галстук благородного бежево-зеленоватого тона был сдержанным и со вкусом подобранным. Внимание сразу привлекали его светло-голубые глаза, являющие собой резкий контраст с темными волосами и коричневатым загаром. Голубые, как вода, светлые глаза, какие редко встречаются в Италии.

Поначалу Нери собирался незаметно осмотреть магазин и его хозяина, а заодно купить авторучку с чернилами или красивую шариковую ручку для Габриэллы, которая любила такие вещи, а в следующем месяце у нее как раз был день рождения, но потом изменил свой план и направился к мужчине за прилавком.

– Извините, – начал он осторожно. – Это вы Антонио Грациани, владелец магазина?

Глубокая складка разрезала лоб Антонио пополам.

– Да, – ответил он подчеркнуто спокойно. – Это я. Позволите узнать, кто вы?

– Естественно. – Нери с наигранной рассеянностью начал искать свой бумажник. – Извините, что не представился. Я комиссар Донато Нери из Монтеварки. Это мой коллега Томмасо Гротти. У вас найдется место, где мы могли бы поговорить без помех?

– Можно здесь, – сказал Антонио, закрыл входную дверь и повесил на окно табличку «Ritorno subito» [37] .

– Va bene. – Нери улыбнулся. – Я вас не задержу.

Нери и Антонио уселись на плетеные стулья, стоявшие за высоким прилавком.

37

Скоро вернусь (итал.).

– Синьор Грациани, как вы узнали, что синьора Симонетти убита?

– Мне позвонил один друг из Бадия а Риотти. Сразу после того, как ее нашли.

– Какой друг?

– Массимилиано Бинди. Архитектор.

– Вы были на похоронах синьоры?

Антонио кивнул.

– Вы на кладбище говорили с Романо Симонетти или с кем-то из семьи? Может быть, с матерью Романо, Терезой?

– Нет, ни с кем. Я не думаю, что кому-то хотелось, чтобы я с ними заговорил.

– У вас была любовная связь с Сарой Симонетти?

– Да.

– Тереза Симонетти знала об этом?

–

Да.

«С ума сойти, – подумал Нери. – Эта женщина врет, как только открывает рот».

– Когда вы видели синьору в последний раз?

– Той ночью, когда ее убили.

Нери онемел. Он ожидал чего угодно, но только не этого ответа. Антонио же сидел совершенно спокойно, небрежно закинув ногу на ногу и сложив руки на коленях. Нери смотрел в его ясные голубые глаза и пытался найти в них хотя бы след неуверенности или страха, но там ничего этого не было. Ему даже показалось, что на губах Антонио промелькнула улыбка.

Томмасо стоял в стороне и внимательно их слушал, пытаясь подавить начинающуюся икоту.

– Расскажите, что произошло в ту ночь.

– Я приехал около двадцати трех часов к Саре. Она открыла бутылку красного вина, но сама пила только воду. Когда я спросил почему, она сказала, что чувствует себя не очень хорошо. Потом мы пошли наверх, в спальню. Около часа мы заснули, а в половине второго проснулись, потому что зазвонил телефон. Это был Романо. Он часто звонил, чтобы проконтролировать ее. Но в тот вечер она была неразговорчивой и быстро отшила его. Может быть, потому что еще толком нe проснулась. Возможно, из-за этого у него и зародилось подозрение.

– Что значит «подозрение»? Вы сказали, что Романо знал о вашей связи?

– Да, это так. Но она обещала ему, что будет встречаться со мной как можно реже и предупреждать о каждой такой встрече. Чего она, конечно, не делала. Мы встречались чаще, чем думал Романо.

– Почему она пообещала это?

– Потому что Романо угрожал ей. – Антонио улыбнулся, и это показалось Нери совершенно неуместным. – Он инсценировал нервные приступы, хотел бросить ее или заявлял, что что-нибудь сделает с собой и с детьми. Каждый раз это было в высшей мере драматично. Наконец она не выдержала и дала ему это обещание, чтобы успокоить.

– Хорошо. И что той ночью было дальше?

– В четверть третьего Романо позвонил еще раз. Похоже, он был абсолютно пьян. Он ругался, плакал и орал в телефон, что она его обманула, он чувствует, что она не одна, что он приедет и заберет ее домой. Но сначала он хотел поджечь дом.

Томмасо делал пометки в блокноте. Нери спрашивал дальше.

– Как она на это отреагировала?

– Спокойно. Как я уже говорил, она привыкла к угрозам. Но мне это надоело. Мне надоел весь этот театр, я оделся и ушел. У меня не было ни малейшего желания встречаться с Романо, и я хотел поспать хотя бы пару часов.

– Когда вы покинули дом?

– В половине третьего.

– А когда вы были у себя?

– Где-то в четверть четвертого. Может быть, в половине четвертого.

– Это кто-нибудь может подтвердить?

Антонио пожал плечами.

– Нет, я живу один. Может быть, моя кошка, но вам это вряд ли поможет.

– Как же вы правы!

Утонченная манера поведения Антонио и его высокомерие начинали действовать Нери на нервы. «Он скользкий как угорь, – подумал Нери, – и холодный как рыба. И вообще это не тот мужчина, который нужен зрелой, страстной женщине, какой была Сара Симонетти».