Обитель
Шрифт:
Понимаю ли я, что окружена людоедами, которые считают, что имеют божественное право на то, чтобы сожрать мою плоть? О да.
— Кажется, понимаю.
— Хорошо. Тогда ты понимаешь и то, почему мы не едим здешних мертвецов.
Хм…
— Нет.
— Кровь помнит, а память — это то, что поддерживает наше существование. Нам нужна не
Призрак Росса кивнул и расправил крылья с хлопком, напоминающим звук рвущегося шелка.
— Мы пьем их жизни, и живем их временем, и помним их. Это не надолго, это проходит, но мы помним, — сказал он.
— Мы всегда помним, — сказала та, что носила лицо Дэйр.
Понимание поразило меня словно громом. Вот почему у их лидера лицо Дэйр, вот почему я узнаю и других — они притворяются умершими, потому что иного выбора у них нет. Нет, не так. Они действительно мертвы.
— У вас нет собственной формы.
— Верно. Но со здешними мертвецами нас что-то опередило. В них нет того, что поддерживает наше существование. — Она пожала плечами. — А бесплатно мы не работаем.
— Вы знаете, что именно… иссушило память крови?
— Нет. До сих пор такого не случалось. — На мгновение она словно смягчилась. — Если бы мы знали, то прекратили бы это сами. В мире фейри не так много смертей, чтобы мы могли позволить им пропадать зря.
— Понимаю, — сказала я, пытаясь увязать услышанное с тем, что я успела узнать раньше. Кровь была мертва, и сейчас я получила подтверждение, что так быть не должно. Ночные призраки — естественная часть жизненного цикла фейри. Если бы такое уже происходило, они бы это знали.
— Осознаешь ли ты, почему никто не должен знать, кто мы и что делаем? — Она бросила на меня резкий, выжидающий взгляд.
Я кивнула.
— Если бы фейри знали, многие сжигали бы тела, чтобы они не достались вам.
— Именно так. И мы растворились бы, став лишь шорохом листьев на ветру. — Она взмахнула крыльями и сложила их со щелчком. — Будешь ли ты хранить молчание, дочь Амандины?
— Буду, — ответила я искренне. Мир фейри таков, каков он есть, даже если я не всегда его понимаю. У ночных призраков не меньше прав быть теми, кем их этот мир создал, чем у остальных из нас, и если их хранит неведение, то я не разглашу их секреты.
— Ты мудрее большинства тех, кто имел с нами дело. Есть ли еще что-то, что
— Нет. Это все, что мне нужно. Мы можем на этом закончить.
Призрак с лицом Девина улыбнулся.
— Почему ты думаешь, что мы закончили?
Я замерла.
— А есть что-то еще?
— Вопрос оплаты.
Он продолжал улыбаться, и я осознала, что ему все равно, кого они заберут, мандрагору или меня. Он хотел крови — любой крови. Ночные призраки не выжили бы, будь они разборчивы.
Я вытащила нож из груди мандрагоры и подняла ее. Мандрагора приникла к моим пальцам. Я почувствовала короткую, острую вспышку вины. Она была частью меня, кровью от моей крови, и я обрекала ее на гибель. Но, пусть я и бываю сентиментальной, я не глупа, и если выбор я или она…
— Простите меня, — пробормотала я и протянула мандрагору призракам. — Кровь — все, что у меня есть. Я предлагаю вам эту жертву, если вы взамен оставите мне жизнь и уйдете с миром.
— Зачем нам брать ее? Ты отвергаешь кровь и все, что она тебе дает. — Почти-Росс взглянул на меня холодными глазами. — Мы можем взять тебя.
— Лушак это не понравится, — как можно увереннее заявила я. На самом деле она наверняка лишь расхохочется, особенно если они сказали правду, что они дети ее сестры.
— Она решит, что ты неправильно провела ритуал, — сказал призрак Девина. — И обвинит тебя, а не нас.
Ой-ей.
— Вы желаете рискнуть?
Мое сердце билось так громко, что мне казалось, что они это слышат. Если они решат забрать меня, я не смогу ничего сделать.
— Возьми жертву, — сказала призрак Дэйр. — И позволь ей отпустить нас.
— Но… — запротестовал призрак Росса.
Метнувшись так быстро, что я не успела этого увидеть, Дэйр схватила его за горло. Он замолчал, глядя на нее.
— Последнего убитого нашла я, не забывай! — прорычала она. — Я принесла нам кровь, плоть и память, и пока не найден следующий, я главная. Разве не так? — Она еще раз встряхнула его, жестко оглядывая остальных призраков. — Разве не так?
Все отпрянули от нее, шепотом выражая согласие. Она отпустила Росса, и тот, скорчившись на земле, уполз в толпу теней.
— Я главная, — повторила она, а затем подошла к краю круга и протянула руки. — Дай ее мне.