Обман
Шрифт:
Правда о том, кем они в действительности были, всегда шла за ними по пятам: два парня, которые врали своим уважаемым семьям о том, где и когда они познакомились. А встретились они в общественном туалете на рыночной площади. Тогда «принимать меры предосторожности» казалось им менее неотложным делом в сравнении с желанием заняться содомией. С той поры они с Джерри знали друг о друге все.
Клифф хотел было рассмеяться, сделав вид, что не расслышал, или спросить: «Ты, похоже, не в себе? Что это на тебя нашло, друг мой?» — но промолчал. Потому что давным-давно понял, насколько полезно бывает подождать,
— Джерри Де Витт, я люблю тебя, — наконец произнес он.
А Джерри склонил голову и зарыдал.
И вот теперь Клифф наблюдал за двумя копами, которые трепались рядом с «Развлекательным центром Хегарти для пожилых», словно бабы-склочницы за чашкой чаю. Он знал, что скоро они побывают у всех предпринимателей в промышленной зоне. Они должны это сделать. Убит паки, значит, они захотят поговорить с каждым, кто, возможно, видел этого парня, говорил с ним или видел, как он разговаривал с кем-либо. Визит копов в «Развлекательный центр Хегарти для пожилых» — всего лишь вопрос времени.
— Проклятие! — прошептал Клифф. Все его тело покрылось испариной, хотя он стоял рядом с кондиционером. У него не было ни малейшего желания встречаться сейчас с легавыми. Надо как-то отвести их от Джерри. А сам он никому не должен рассказывать правду.
— Нам необходимо удостовериться в том, что Салах действительно не знает, кто такой Кумар. Как я и предполагала, это мужчина, — сказала Эмили.
— Почему ты в этом уверена?
Эмили подняла руку, давая Барбаре понять, что ответит на ее вопрос чуть позже, потому что в это время солидный автомобиль бирюзового цвета, покачиваясь на ухабах, въехал в промышленную зону. Американский кабриолет — откинутый верх, корпус изящно закруглен, салон обтянут кожей, а хромированные молдинги блестят, словно полированная платина. Спортивный «тандерберд» выпуска начала шестидесятых, но отлично отреставрированный, — решила Барбара. Его хозяин явно не из тех, кто экономит на спичках.
За рулем сидел молодой человек двадцати с небольшим лет, с лицом цвета чайной заварки, длинными волосами, собранными на затылке в хвост. На нем были круглые солнцезащитные очки, какие, по мнению Барбары, носят сутенеры, жиголо и шулеры. Она сразу узнала его. Это был Муханнад Малик, которого показывали накануне в телерепортаже.
Таймулла Ажар сидел рядом с ним. По его смущенному виду — Барбара посчитала это добрым знаком — нетрудно было предположить, что, появляясь на фабрике на манер одного из персонажей «Полиции Майами», он чувствует себя не в своей тарелке. Мужчины вышли из машины. Ажар, остановившись у дверцы, оглядывался по сторонам, а Муханнад направился прямо к женщинам. Он снял солнцезащитные очки и сунул их в карман идеально белой рубашки. В этой рубашке, светлых джинсах и мокасинах из змеиной кожи он выглядел как картинка из модного журнала.
Эмили кивнула, приветствуя их. Барбара почувствовала, что ладони у нее становятся влажными, но не от жары, а от волнения. Сейчас она должна будет сказать своему нынешнему руководителю, что представлять ее Таймулле Ажару нет необходимости. Но она прикусила язык. А вдруг Ажар все объяснил своему кузену? Однако тот лишь бросил на Муханнада косой взгляд: видимо, он тоже решил пока промолчать. Это уже хуже. Что ж, подумала она, посмотрим, что из этого получится.
В оценивающем взгляде Муханнада читалось столь явное презрение, что она мгновенно ощутила зуд в пальцах от желания выцарапать ему глаза. Он подходил к ним все ближе, пока — она сразу поняла это — не приблизился настолько, чтобы предстать перед ними во всей красе.
— Так вот это и есть ваш сотрудник по связям? — Этим вопросом он выразил свое ироническое отношение к кадровому решению Эмили.
— Сержант Хейверс встретится с вами сегодня во второй половине дня, — не обратив внимания на насмешку, ответила Эмили. — В пять часов в помещении участка.
— Нам бы больше подошло в четыре, — поморщился Муханнад, не объясняя причину своего несогласия, вызванного лишь желанием сделать по-своему.
Эмили и не подумала вступать в очередные словесные игры:
— Сожалею, но я не могу гарантировать, что мы управимся с делами к четырем, — спокойно и невозмутимо объяснила она. — Но пожалуйста, приходите. Если сержант Хейверс будет отсутствовать, когда вы прибудете, дежурный офицер позаботится о том, чтобы вы могли подождать ее прихода в комфортных условиях. — Приветливо улыбаясь, Эмили смотрела на мужчин.
Спесивый азиат посмотрел сначала на Эмили, затем на Барбару с таким брезгливым выражением, будто он выпачкал чем-то свои дорогие ботинки, а теперь принюхивается, во что это он вляпался. Видимо, определив во что, он повернулся к Ажару.
— Пошли, — сказал он и направился к входу на фабрику.
— Мистер Малик! — окликнула его Эмили, когда он уже взялся за ручку двери. — Не знаете ли вы, кто такой Кумар?
Муханнад остановился и обернулся:
— Вы о чем-то спросили меня, инспектор Барлоу?
— Вам знакомо это имя?
— Почему вы спрашиваете?
— Надо кое-что выяснить. Ни ваша сестра, ни мистер Армстронг не знают, кто это. Я подумала, может быть, вам он знаком?
— Почему вы так подумали?
— Потому что существует «Джама». Кумар состоит в этой организации?
— «Джама». — Лицо Муханнада не дрогнуло, отметила про себя Барбара.
— Да, «Джама». Ваша организация, клуб, братство… Как вы ее называете? Или вы думаете, полиция не знает о ее существовании?
Муханнад усмехнулся.
— То, что знает полиция, не поместилось бы и в тысяче томов, — бросил он и распахнул дверь.
— Вы знаете Кумара? — настаивала Эмили. — Это ведь восточное имя?
Он остановился на пороге, наполовину в тени, наполовину на солнце.
— Инспектор, ваш расизм невозможно скрыть, как шило в мешке. Раз это восточное имя, то я, по-вашему, обязан знать этого мужчину?
— А я разве сказала, что Кумар мужчина? Что-то не припомню.
— Да не прикидывайтесь. Разве не вы спросили, является ли Кумар членом «Джама»? А если вам все известно, так вы знаете, что в ней состоят только мужчины. Что еще? Если у вас больше ничего ко мне нет, то у меня и моего кузена много дел на фабрике.
— Да есть еще кое-что, — ответила Эмили. — Где вы были в ночь смерти мистера Кураши?
Муханнад сделал шаг от двери и, выйдя из тени, надел солнцезащитные очки.
— Что? — тихо переспросил, желая произвести эффект, а не потому, что не расслышал.