Обнаженная дважды

Питерс Элизабет

— Вы ведь не бросили из-за меня свою работу? — проговорила Жаклин. — Я все еще изучаю ваши книги. У вас превосходный выбор.

— Благодарю вас.

— Вы, должно быть, Бетти. Мое имя…

— Я вас знаю, миссис Кирби. — Веселье согревало ее чистый, холодный голос. — В этом штате, может быть, не самое образованное население, но благодаря современной технике у нас появилось кабельное телевидение, и ваше лицо теперь нам знакомо. Но меня зовут не Бетти, а Джан. Джан Уилсон.

— Мне приятно видеть, что у вас на полке есть мои книги.

— Они продаются.

Помимо этого, когда стало известно о проекте создания продолжения «Обнаженной» я специально заказала книги всех претендентов.

— Неужели? — удивилась Жаклин. — Но об этом не было написано даже в нью-йоркских газетах. Только слухи.

— У нас есть свои маленькие невидимые каналы информации. — В ее голосе звучала издевка. — Городок наш небольшой, а люди любят поговорить. Разные люди… Я как раз собиралась выпить чашечку чая. Вы не составите мне компанию, миссис Кирби?

— Жаклин, пожалуйста, зовите меня Жаклин, если я вас называю Джан. Жаклин заколебалась. Гамбургер начал давить ей на желудок, а в ушах звучала сирена, зовущая в антикварный магазин. Но внутренний голос настойчиво советовал принять приглашение. — С удовольствием, благодарю вас.

Она опустилась в одно из кресел, стоящих перед камином, — то, которое не было занято котом, — и сложила руки, пока Джан хромала взад-вперед с заварочным чайником, чашками и тарелкой со свежеиспеченным печеньем. В обычных обстоятельствах Жаклин бы предложила, нет, настояла бы на помощи, но сейчас она нашла силы подавить в себе естественную тягу к вмешательству.

Сидя с котом на коленях, Джан казалась более расслабленной. В тени высокой спинки кресла шрамы на ее лице были почти невидимыми, а уродливая туфля была менее заметна.

— Как вам понравился Пайн-Гроув, миссис Кирби?

— Славный городок. Вы давно здесь живете?

Джан улыбнулась.

— Полагаю, по моему акценту можно сделать вывод, что я не местная. Нет, я приехала сюда немногим более шести лет назад. Я никогда не встречалась с Катлин Дарси. Именно это вы хотели спросить, не так ли?

— Я думаю, что у вас могли быть причины приехать сюда, — проговорила Жаклин. — Вряд ли можно ожидать от городка такого размера прибыли, достаточной для поддержания выгодной книжной торговли.

— Это говорит снобизм большого города, — возразила Джан с улыбкой. — В маленьких городках и сельской местности больше читателей, чем вы можете представить. Но вы правы в своем предположении, что Катлин повлияла на мой выбор места проживания. Я никогда не встречала ее, но все же я чувствую… Я чувствую, что знаю ее хорошо. Близко. Это звучит глупо?

— Думаю, многие из читателей Катлин чувствуют то же самое, — сказала Жаклин.

— Я читала ее книгу так много раз, что знаю ее сердцем, — продолжала Джан. — Я прочла все, что только смогла найти про Катлин. Я переговорила с людьми, знавшими ее. Вы только представьте — никто из живущих в Пайн-Гроув не может сказать о ней ничего плохого! Местные жители ее не понимали, считали странной, но они произносят это слово нежно, с любовью и восхищением.

Можете быть уверены, что если бы с ее именем был связан какой-нибудь скандал, какая-нибудь грязь, я бы знала об этом. Люди любят посудачить. Но Катлин — совсем другое дело. Она была прекрасным, очень хорошим человеком. И хорошенькой, такой хорошенькой: густые блестящие волосы и большие карие глаза… — Джан умолкла, ее щеки покрылись розовыми пятнами. — Боже мой! Я говорю как влюбленная до безумия девчонка. Я не… Я обычно не позволяю себе такого с незнакомыми людьми. Вам изливает душу каждый, кто встречается на вашем пути?

— Конечно, я не приветствую излияния секретов и не сую нос в чужие дела, — ответила Жаклин. (Она искренне верила в это.) — Но не смущайтесь; я чувствую себя точно так же. Я тоже чрезвычайно восхищаюсь Катлин Дарси.

— И тем не менее вы полны решимости написать продолжение ее шедевра.

— Скорее все дело в необыкновенном самомнении, — призналась Жаклин. — Но, по крайней мере, я уважаю ее книгу и хочу сделать большее, чем просто сварганить хорошо распродающуюся халтуру. К тому же я могу и не получить заказ.

Джан глубокомысленно изучала Жаклин, ее рука двигалась по гладкой шерсти кота.

— По-моему, у вас должно получиться лучше, чем у многих других. В ваших книгах слышится отдаленное, но различимое эхо стиля Катлин.

— Это ваше восприятие. Немногие это замечают, но признаюсь, на меня повлиял ее роман.

— Вы можете превзойти свои первые книги.

— Вы второй человек за сегодня, который говорит мне это.

— А кто еще? Не Сен-Джон? — Она презрительно скривила губы. — Я сомневаюсь, что он читал «Обнаженную во льду», а тем более ваши книги.

— Нет, это был человек по имени Пол Спенсер.

— Пол… — Что-то блеснуло в темных глазах; это могла быть ненависть или, наоборот, противоположное ей чувство. — Где вы с ним встречались?

— Он остановил мою машину, когда я уезжала от Дарси после ленча.

— О да, вы правы. Он владелец фирмы, специализирующейся на создании живописных ландшафтов; я слышала, что он работал над Гондалом.

— Вы знаете его?

— Он один из лучших моих покупателей. — Не ненависть была проблеском того чувства, которое ранее заметила Жаклин. — И друг. Я не знаю, как бы я справилась без него. Он помог мне найти это место, помог мне обосноваться здесь, сделал эти полки, расставил книги.

— Настоящий универсал.

— И мастер во всем. — Голос Джан стал резким. — А что он еще сказал?

— Все крутилось вокруг того, что я плохой писатель, но, возможно, не хуже любого другого из тех, с которыми уже побеседовали. Он задал мне больше вопросов, чем ответил на мои. Я все это время хотела знать, почему он проявляет такой интерес.

— Мы все заинтересованы.

— Мы. — Жаклин поставила чашку на стол и сняла перчатки. — Кто это «мы»? Конечно же, не все население Пайн-Гроув. Сколько «вас» здесь и почему любой из «вас» осыпает проклятием того, кто собирается написать продолжение «Обнаженной»?