Обнаженная жара
Шрифт:
— Не тому ли выгуливателю собак, который оказался вашим горячим поклонником, мисс Хит?
— Нет уж, только не ему!
Уже в дверях она задержалась и проговорила с британским акцентом:
— Лесть — это так утомительно!
Любопытного соседа Кэссиди Таун не пришлось долго искать. Мистер Голуэй занимал обычный пост на Западной 78-й: скрежетал зубами, глядя на растущую стену мусора перед своим домом.
— Неужели ваша полиция ничего не может сделать? — обратился он к Никки. — Эта забастовка угрожает здоровью и безопасности граждан. Нельзя ли кого-нибудь арестовать?
— Кого? — спросил Рук. — Профсоюз или мэра?
— Всех, —
Старикашка заявил, что никогда не видел человека с фотографии, но попросил оставить ему снимок — на случай, если этот человек объявится. Вернувшись в машину, Рук заметил, что Рэнс Юджин Вольф оказал бы услугу обществу, если бы немного ошибся адресом, — и получил тычок в бок от Никки.
Честер Ладлоу тоже сказал, что никогда не видел Вольфа. Забившийся в свой обычный уголок клуба Милмар, он и пальцем не захотел притронуться к снимку, не то что оставить себе. Он едва удостоил фотографию беглого взгляда.
— Мне кажется, вам стоит присмотреться получше, мистер Ладлоу, — сказала Никки.
— Знаете, я предпочитаю, чтобы меня по-прежнему называли «конгрессмен Ладлоу». После такого обращения мне гораздо реже указывают, что я должен делать.
— И с кем, — вставил Рук.
Ладлоу прищурился на него и растянул губы в улыбке:
— Вижу, вы все еще разъезжаете по Манхэттену без галстука.
— Может, мне нравятся галстуки напрокат? Например, они приятно пахнут.
— Я вам ничего не указываю, сэр. — Ники выдержала паузу, позволив собеседнику насладиться этой вежливой ложью. — Однако вы говорили, что обращались в частную фирму, чтобы собрать информацию на Кэссиди Таун. Так вот, этот человек работал на подобные фирмы, и я хотела бы знать, не попадался ли он вам на глаза.
Скомпрометированный политик вздохнул и устремил долгий взгляд на фотографию Вольфа.
— Ответ прежний.
— Вы когда-нибудь слышали имя Рэнс Вольф?
— Нет.
— Возможно, встречали его под другим именем? Говорит мягко, с техасской растяжкой.
— Нет, не встречал.
Никки забрала снимок.
— Не обращались ли вы за сведениями в фирму под названием «Крепкая охрана»?
Ладлоу улыбнулся:
— При всем уважении, детектив, это звучит слишком дешево, чтобы привлечь мое внимание.
Поскольку время шло к полудню, а они были в Ист-Сайде, Рук сказал, что ланч в «Е.А.Т.» [118] на углу 80-й и Медисон — за его счет. Никки заказала себе шпинат и салат с козьим сыром, а Рук сэндвич с мясом. В ожидании еды Хит спросила:
— Так и будешь молчать?
Рук изобразил недоумение.
— О чем молчать?
— О чем о чем? — передразнила Ники. Ей подали чай со льдом, и она принялась сосредоточенно снимать бумажную обертку с соломинки. — Слушай, серьезно, это же я. Мне можно сказать.
118
«Е.А.Т.» — гастроном и кафе, основанные в 1973 году Эли Забаром, младшим сыном Луиса и Лилиан Забар, создателей магазина «У Забара». В аббревиатуре заложена игра слов: eat в переводе с английского означает «еда».
— Скажу тебе, что… столик качается. — Рук взял упаковку сахара и нырнул под стол, через несколько секунд вынырнул и проверил усовершенствованные ножки. — Так лучше?
— Теперь понятно, почему ты так колебался, ехать ли со мной в издательство. — Рук пожал плечами, но Никки не отступалась. — Слушай, обещаю тебя не судить. Ты и вправду пытаешься пробиться в авторы любовных романов?
— Пытаюсь пробиться? — Он склонил голову набок и ухмыльнулся. — Пытаюсь, леди? Я уже пробился. Еще как пробился!
— Предположим… Как пробился? Я не видала ни одной твоей книги. Даже в «Google» проверила.
— Как не стыдно, — укорил он. — Ладно, уговорила. Журналисты не так уж редко пополняют доход побочными заработками. Кто-то преподает, кто-то грабит банки, кто-то работает литературным рабом. Я из последних.
— В «Ардор-букс»?
— Да.
— Пишешь порнушку?
— Романтическую литературу, с твоего позволения. Должен сказать, что я получаю у них совсем неплохие денежки.
— Знаю я твою «романтическую литературу». И какой ты взял псевдоним? Рекс Монтис или Виктор Блессинг? — Не дождавшись ответа, она съязвила: — Надеюсь, не Андре Фалькон? [119]
119
В оригинале Rex Monteeth, Victor Blessing, Andre Falcon — нарочито пафосные, «говорящие» имена.
Рук склонился на стол и поманил ее к себе. Оглядевшись по сторонам, он прошептал:
— Виктория Сент-Клер.
Никки взвизгнула от смеха, так что к ним обернулись все посетители.
— О господи! Ты — Виктория Сент-Клер?!
Рук потупил взгляд.
— Как приятно, что ты решила меня не судить.
— Ты Виктория Сент-Клер?
— Да уж, это не суд. Больше похоже на казнь.
— Брось, Рук, это же потрясающе! Я сама читала Викторию Сент-Клер. Тебе нечего стыдиться. — Она все же рассмеялась, но тут же прикрыла рот ладонью. — Прости, прости. Просто вспомнила, как ты говорил, что у каждого есть тайная жизнь. Но ты… Ты первоклассный журналист, военный корреспондент, получил две Пулицеровские… и ты — Виктория Сент-Клер? Это уже… не тайна, а…
Рук обвел взглядом обращенные к ним лица и подтвердил:
— Уже не тайна.
Тараканы вошли в адвокатскую контору Ронни Стронга, располагавшуюся на Геральд-сквер, этажом ниже Службы регистрации транспортных средств. Детективам показалось, что они попали в приемную ортопеда. Женщина с руками, закованными в гипс, из-под которого торчали только кончики пальцев, давала указания подростку, вероятно сыну, помогавшему ей с заполнением бланков. Мужчина, в инвалидном кресле, но без видимых увечий, тоже занимался бумажной работой. Этот человек выглянул из-за двух большущих мешков с квитанциями и прочими бумагами и проговорил:
— Его нет, парни.
Прием посетителей вела очень милая женщина в строгом костюме, но почему-то с рыболовным крючком в губе.
— Джентльмены, с вами дурно обошлись?
Каньеро отвернулся, скрывая смех, и пробормотал, обращаясь к Тарреллу:
— Черт, да буквально только что.
Таррелл совладал с собой и объяснил, что хотел бы видеть мистера Стронга. Секретарша сказала, что его нет на месте, он снимает новую рекламу, и предложила прийти завтра. Предъявив значок, Тарелл получил адрес студии.