Обнаженность
Шрифт:
Он застыл, прикоснувшись своими губами к моим, а затем ласково провёл рукой по моему бедру и страстно обхватил его ладонью.
– Я люблю тебя, прекрасное создание.
– произнес, поправив рукой мои волосы и нежно, медленно вошёл в меня, заставив моё тело изогнуться от наслаждения.
Я слегка прикоснулась языком к его губам, увлажнив их, а затем прикусила его верхнюю губу и продолжила нежным поцелуем. Он издал стон и так же нежно, в ответ на мой поцелуй, проник немного глубже.
– Скажи, что ты никуда не уходишь...
– тихо, как в бреду произнесла я и
– Я не ухожу, чертёнок. Я не ухожу.
– повторял он и, не переставая, гладил мои волосы.
Его ласки, как прикосновения шелка, растворялись на моей коже, оставляя тонкий след нежности, след его любви. Эти прикосновения выходили за рамки привычных ощущений и чувственных восприятий, запечатлев этот неотчетливый и, теряющийся в моей памяти, как в тумане момент навсегда…
А на следующее утро я проснулась в полном сознании и в гораздо лучшем самочувствии. В объятиях его сильных рук.
Мне не терпелось разбудить его, поделиться с ним новыми событиями и впечатлениями, ну и, конечно же, рассказать о моих новых знакомых, которых я так хотела назвать важным словом "сотрудники".
Зевнув и сладко потянувшись ото сна под одеялом, я развернулась, чтобы разбудить его, внезапно поймав на себе его взгляд.
– Твое пробуждение меня завораживает... Ты не представляешь какое наслаждение мне доставляет наблюдать за тем, как невольно и сладко ты потягиваешься при пробуждении.
– произнес он, проводя руками по напряженным мышцам моих ног, которые продолжали вытягиваться до самых кончиков пальцев, заставляя меня нежиться, покатываясь с боку на бок.
– Как ты себя чувствуешь? Ты горела всю ночь.
– Мне очень хорошо!
– произнесла я, прикрывая глаза от удовольствия, которое мне доставляли его прикосновения.
– Останься сегодня со мной чуть дольше… Ну, хоть совсем немного...
– умоляла я грустным, чувственным взглядом, желая немного продлить его присутствие.
Он скрылся под одеялом. Я почувствовала его щекочущее дыхание на моих ступнях, влажность его губ на моих пальцах… и, невольно подобрав ноги, вывернулась и разразилась звонким смехом.
– Ну, послушай, послушай... Я еще не успела тебе рассказать… - пыталась произнести сквозь звучный смех.
Мне не терпелось посвятить его в детали событий последних дней.
– Я весь во внимании!
– произнес он, улыбнувшись моему нетерпению, лёг напротив и посвятил мне свой томный взгляд.
Я стала взахлёб рассказывать о своей новой работе. Затем долго и подробно описывала яркий персонаж, который представлял собой Гордон Орвилл, а позже - поделилась моими мыслями о Софии, которая в то время являлась для меня объектом подражания и восхищения.
Ровно в 9 раздался звонок на моём телефоне.
– София!
– воскликнула я и привстала с кровати, пытаясь немного прикрыть своё тело одеялом, будто София могла видеть сквозь трубку мою обнаженность.
Она почти неслышным голосом поинтересовалась моим здоровьем. Затем напомнила о том, что мой ноутбук остался в её машине.
– Меня не будет в офисе в понедельник.
– Если тебя это не обременит, я скоро подъеду.
– ответила я, наблюдая за тем, как оставшиеся минуты наслаждения с моим возлюбленным испаряются в воздухе.
София отправила мне SMS с адресом.
Элитное жилое здание на улице Садовой-Сухаревской, перед которым я стояла, являлось моим пунктом назначения.
Я приоткрыла дверь в просторный,освещенный огромной люстрой холл и наткнулась на "дворецкого". Таким словом я мысленно назвала охранника в форме, который встречал посетителей приятной улыбкой и вежливо спрашивал о том, в какую квартиру они направлялись.
Позвонив по внутреннему домофону в квартиру Софии, он посоветовал мне подняться в лифте, вид которого перенес меня в начало 19 столетия. Кабинка вмещала не более одного человека, запирая "узника" в железной клетке, которая, по какой-то причине, напомнила мне несчитанное количество литературных произведений, сюжет которых был основан на двух словах: "замок" и "узник".
“О нет, я не готова умереть запертой в такой клетушке”.- подумала я.
– Спасибо, я поднимусь по лестнице!
– произнесла вслух и бодрым шагом побежала вверх по просторной и освещенной дневным светом лестнице.
Поднявшись до 3 этажа, я позвонила в большую, двустворчатую дверь. Дверь сразу же отворилась.
София - бледная, стояла на пороге, протягивая ко мне обе руки. Её черные волосы были распущены и падали в прямой пробор, когда в обычные дни они были крепко связаны в тугой пучок, не позволяющий вольности ни одному ее волосу. Она прижимала к носу салфетку, и как только я переступила порог, обняла меня в приветствии, как ребенок, который обнимает своих родителей в поиске нежности или защиты. Такой её я еще не видела. Она, верно, была охвачена тем же самым недугом, от которого я так страдала менее 24 часов назад, и который толкал меня в такой же мере на поиск нежных ощущений.
Её распущенные волосы окутали меня медово-эвкалиптовым ароматом, который подтверждал мои предположения.
– … Утро… - хрипло произнесла она.
– Доброе утро!- шепнула я, улыбнувшись, ответно прижав её к себе.
– Почему ты шепчешь?
– так же тихо, шепотом спросила она.
– Я не хочу никого побеспокоить… - продолжала шептать я, подглядывая сквозь просторный зал, обставленный белой кожаной мебелью, на другом конце которого была видна приоткрытая дверь в спальню с развороченной кроватью.
София улыбнулась.
– Я одна, Томас уехал по семейным обстоятельствам. Проходи! Выпьем чашку кофе или чая...
Она перечислила еще несколько напитков, в надежде, что один из них придется мне по вкусу.
Мы прошли вдоль длинного коридора и оказались в светлой и просторной кухне. Окно открывало шикарную панораму на шоссе.
– Ты присядь, позволь мне заняться этим кофе.- произнесла я, подойдя к знакомой мне кофеварке, радуясь возможности предложить помощь в очень подходящий момент.