Обнаженный Бог: Финал
Шрифт:
Глаза Джеральда раскрылись, прилив энергистической мощи помог им сфокусироваться. Другое наложение наконец изгнало жуткую головную боль, которая свирепствовала такое долгое время.
Двое Кириных телохранителей самодовольно ухмылялись, глядя на него.
— Кто же этот счастливый мальчишка? — фыркнул один из них. — Парень, сегодня ночью ты получишь такое групповое траханье, что на всю жизнь хватит!
Джеральд поднял руку. С кончиков его пальцев сверкнули две молнии обжигающего белого огня, просверливая черепа обоих телохранителей. Четыре души неразборчивыми словами выразили свою ярость,
— У меня другие планы на сегодняшний вечер, большое спасибо! — сказала Лорен Скиббоу.
Довольно давно Аль не выходил в космос. Сидя на толстой зеленой обивке кресла на прогулочной палубе черноястреба, он понял, как давно. Он вытянулся, поднял одну ногу.
— Куда мне тебя отвезти, Аль? — спросил его голос Камерона из-за серебряной решетки на стене.
— Знаешь, только от Монтерея подальше.
Он нуждался в отдыхе, хотелось просто побыть некоторое время одному, сосредоточиться мысленно на том, что происходит. В прежние деньки он бы просто отправился проехаться, может быть, взял бы с собой удочку. Еще принадлежности для гольфа, он несколько раз играл в гольф, хотя не по тем правилам, о которых слыхали Королевские Ребята и Любители Старины. Просто друзья в хороший денек валяли дурака.
В большое переднее окно он видел вращающиеся контуры космопорта, исчезающие над головой, когда они сделали прыжок с посадочной площадки. Гравитация в каюте была постоянной. Возле стального ободка, приклепанного к окну, виднелась Новая Калифорния, серебристый полумесяц, точно так выглядела луна над Бруклином в ясные летние ночи. Аль никак не мог привыкнуть к тому, как много облаков вокруг планет.
Любого, кто находится на поверхности, удивило бы, если бы он когда-нибудь увидел солнце.
Камерон отошел прочь от крупного астероида, все время перекатывающегося с боку на бок, точно играющий дельфин. Если Аль оглядывался и смотрел через иллюминаторы со стороны прогулочной палубы, ему было видно яркое солнце, бросающее лучи на желтые плавники и алый фюзеляж.
— Эй, Камерон, можешь ты мне показать туманность Ориона?
Движения черноястреба замедлились. Его нос повернулся к звездам, точно игла компаса.
— Идем туда. Сейчас в окне должен показаться самый центр.
И тут Аль увидел его, тонкую дымку освещенности, как будто Бог намочил большой палец и смочил звезду через полотно космоса. Аль уселся на своем кресле и выпил капуччино из крошечной чашечки, глядя туда. Таинственная маленькая штучка. Туман в космосе, говорил Эммет. Там, где рождаются звезды. Марсиане и их смертельные лучи жили на другой стороне.
Не было способа, который он мог бы придумать, как ни ломал голову. Мысль о том, чтобы туда отправились корабли флота, напугала Киру, и даже Джез была озабочена. Но это не останавливало его. Алю снова придется спрашивать совета. Он вздохнул, признавая неизбежное. Но имеются некоторые вещи, о которых он все же мог позаботиться и сам. У Чикаго больше территорий, фракций и банд, чем может собрать вся Конфедерация. Аль знает, как ими манипулировать. Завести новых друзей, потерять старых. Применить некоторый нажим. Подкуп, шантаж, вымогательство. На сегодняшний день никто, живой или умерший, не имеет такого политического
— Камерон, я хочу побеседовать с черноястребом по имени «Миндори» и хочу, чтобы беседа была конфиденциальной.
Круто заостренный алый нос начал поворачиваться, при этом туманность стала исчезать с поля зрения. Снова появился Монтерей, грязно-охристое пятно, вокруг его космопорта мерцали крошечные точки света.
— Имя этого парня Росио, Аль, — подсказал Камерон. Квадратик в углу окна сделался серым, потом показалось лицо.
— Мистер Капоне, — вежливо сказал Росио, — мне оказана честь. Что я могу для вас сделать?
— Я не люблю Киру, — заявил ему Аль.
— А кто любит? Но мы оба с ней завязаны.
— Ты наносишь мне вред, Росио. Ты знаешь, что это дерьмово. Она держит тебя на коротком поводке и вертит тобой, потому что взорвала все твои пищевые заводы. Что, если бы я тебе сказал, что я мог бы отстроить один из них?
— О'кей. Я в этом заинтересован.
— Я знаю. Ты пытаешься один из них наладить сам. Поэтому ты слямзил позавчера электронное оборудование, так?
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— Мы все это увидели на пленке, Росио, твои парни ворвались на Монтерей и увезли тебе целый грузовик этих деталей.
— Я совершил посадку ради бюрократического профилактического осмотра; произвели замену некоторых деталей, так что из этого?
— Хочешь, чтобы я это уточнил с Кирой?
— Мне показалось — вы ее не любите.
— Не люблю, потому-то я к тебе первому и пришел.
— Чего вы хотите, мистер Капоне?
— Две вещи. Если твой завод не работает, приходи и разговаривай со мной, о'кей? Мы сможем выработать лучшие условия, чем обеспечивает тебе Кира. Для начала — никаких обысков. Твои черноястребы продолжают вести для нас поиски вокруг Новой Калифорнии. Расширенный обзор зрения, который есть у вас, — ценное удобство. Я это уважаю и готов платить тебе самую высокую цену.
— Я обдумаю предложение. А что второе?
— Я хочу побеседовать с парнем, который видел убийство. Пострадал мой хороший друг. У меня имеются несколько вопросов, которые я должен задать твоему парню.
— Не лично ему. Он приносит мне пользу, я не хочу, чтобы его забирали.
— Да нет же, черт дери. Я знаю, что он неодержимый. Я просто хочу поговорить — и все.
— Хорошо.
С минуту Аль сидел, допивая кофе, стараясь проявить терпение. Когда наконец появилось угрюмое, полное подозрений лицо Джеда, он тихонько засмеялся:
— Будь я проклят. Сколько тебе лет, мальчик?
— А вам какое дело?
— Я потрясен, вот какое. Ну ты и смельчак, скажу тебе, парнишка. Ворваться прямехонько в мои владения и слямзить у меня на целые сотни электронного оборудования. Вот такую смелость я люблю. Немногие в этой вселенной на это отважились бы.
— Выбора не было, — буркнул Джед.
— Черт тебя дери, знаю. Я сам вырос среди бедноты. Знаю, каково это, когда ты в самом низу пирамиды. Ты должен был показать боссу, что можешь выгребать жар из печи, да? Если ты этого не сможешь, ты ему не нужен. Тебя вышвырнут, потому что всегда найдется какой-то умник, который воображает, что может справиться лучше.