Обольщение в красном
Шрифт:
Когда Себастьян раздвинул ей ноги, она закрыла глаза, чтобы спрятаться от него и от себя самой.
Себастьян поцеловал ее ногу.
– Не останавливай меня, – прошептал он. – Ты моя. Вся, с головы до ног.
И он стал осыпать ее поцелуями, которые смягчили его резкие слова. Его прикосновения сводили ее с ума, она понимала, что уже не сумеет остановить его, и приготовилась ко всему остальному. И когда этот блаженный момент наступил, Одрианна уже не испытывала шока, не хотела отступить.
Она
Себастьян приподнялся и одним рывком вошел в нее. И это соитие превратилось в долгое, чудесное эхо предыдущей ласки.
Когда наступил рассвет, Одрианна все еще была в объятиях Себастьяна. Он по-прежнему лежал там, куда упал после того, как их охватил экстаз.
Стараясь двигаться как можно осторожнее, Себастьян высвободил руки, но все равно это разбудило ее. Одрианна перевернулась на бок и открыла глаза. В ее взоре засветилась глубокая признательность, к которой, однако, примешивалась некоторая доля смущения и замешательства.
Однако неловкость быстро прошла. Нагота порождает близость, а ведь и то и другое присутствовало в их браке с самого первого дня. Вскоре каждый из них пойдет своей дорогой. Он займется своими планами на день, Одрианна – своими. Однако пока об этом можно было не думать, и Себастьян сонно наслаждался тишиной раннего утра.
– Скоро начнется сезон, и мы оба будем заняты с утра до вечера, – проговорил он. – Но до разгара сезона я бы хотел отвезти тебя в семейную резиденцию, чтобы представить тамошней публике. Они ждут этого от меня.
– Мне это по нраву, – кивнула Одрианна. – Теперь, когда я постоянно живу в городе, мне очень недостает деревни.
– Если тебе там понравится, мы сможем там задержаться, – сказал он. – В общем, мы уезжаем в конце этой недели.
– На следующей неделе было бы лучше.
– У меня есть кое-какие дела, с которыми я должен покончить побыстрее, их нельзя откладывать. Но почему на следующей неделе было бы лучше?
– Твоя мать запланировала кое-что для меня на конец этой недели, – объяснила Одрианна.
– Она может и изменить свои планы, – возразил Себастьян. – Мы уезжаем в четверг, так что прикажи Нелли приготовиться.
Одрианна не торопилась покидать его постель, и Себастьяну это понравилось.
– Я должна еще кое-что тебе сказать, – промолвила она.
– Что-то еще о моем брате? – спросил Себастьян.
– Нет. Нечто гораздо более худшее, и это меня очень огорчает. Вчера леди Феррис сказала твоей матери, что Селия – дочь куртизанки, которую привезли в город несколько лет назад, чтобы она присоединилась к делу матери.
Память тут же услужливо напомнила Себастьяну о выросшей в деревне дочери знаменитой куртизанки, которая обучала ее своему делу. Был даже устроен аукцион, на котором в качестве лота выставили ее девственность – об этом судачили во всех клубах. Сам Себастьян в этом аукционе участия не принимал, но многие поступили иначе. Девушка была хорошенькой и ушла по высокой цене.
– Я хочу написать Селии и спросить ее, правда ли это, – сказала Одрианна.
– Это самое разумное, – заметил он.
– Если это правда, я не буду приглашать ее сюда. Я согласна уважать решение твоей матери в отношении этого дела.
– С сожалением должен сказать, что в этом моя мать права, – проговорил Себастьян. – Мне жаль, но так и должно быть.
– Я понимаю почему. Однако я должна сказать тебе, что не собираюсь полностью разрывать отношения с Селией, как этого требует маркиза. Я буду навещать их, не привлекая к себе всеобщего внимания, но оставлять своих друзей я не хочу.
От его внимания не ускользнуло, что она не просит у него позволения или совета.
– Это брат предложил?
– Вовсе нет, – покачала головой Одрианна. – Но он полностью согласен с твоей матерью.
– Как и я.
– Эти девушки не отвернулись от меня из-за того, что мой отец в опале, более того, они приняли меня в своем доме, – промолвила Одрианна. – Они не выгнали меня из дома, когда разразившийся из-за нас скандал угрожал их репутации. Поэтому я должна быть верна им, как они верны мне.
– А если я не позволю тебе?
– Мне остается только надеяться на то, что ты не отдашь мне столь необдуманного приказания.
Он может приказывать ей все, что захочет, и она будет делать то, что он скажет. Но сейчас ему было на это наплевать. И Одрианна понимала это. Она хорошо обдумала, когда завести с ним этот разговор.
Себастьян потянулся к ней. В это мгновение ему куда больше хотелось отдавать ей такие приказания, исполнять которые доставляло ей удовольствие.
Спустя два дня Себастьян рассказал брату об Андерсоне. Его рассказ заинтересовал Моргана – как и все, что касалось этого кровавого эпизода.
– Я передам его слова военным и, разумеется, членам Совета по боеприпасам, – сказал Себастьян. – Однако я твердо намерен выяснить, откуда все-таки взялся этот испорченный порох.
– Не думаю, что тебе удастся это выяснить, – заметил Морган.
– На бочонках была маркировка, и я посмотрю, что можно узнать, – отозвался Себастьян. – Конечно, это немного, но гораздо больше, чем было у меня месяц назад.
– Не стоит думать, что ты должен ради меня играть роль следователя.
– Теперь я делаю это и ради Андерсона. И признаюсь, я все еще надеюсь узнать, что Келмслей не был виновен.