Оборотень для охотника
Шрифт:
Лекс никак не отреагировал.
– Жить здесь? Под присмотром Лероя? – уточнил он спустя минуту.
Ред махнула рукой на дверь.
– А что ждет тебя там? За пределами Бангора? Или ты думаешь, что мир – это доброе и светлое место и тебе везде будут рады? Очнись, Лекс! Наша жизнь полна необъяснимого, но мы не в сказке. А ты уже не ребенок.
– Я так не думаю и никогда не думал. Но я хочу увидеть хотя бы что-то за пределами этого города, а не сидеть в добровольной тюрьме. У моей матери был этот шанс, у Питера, у тебя! Но не у меня!
– Никто из нас не являлся оборотнем, Лекс, и ты останешься пока здесь, увы, – отрезала она. – Чем сильнее ты упираешься сейчас, тем строже накажет тебя Лерой потом, когда ты сдашься. Не давай ему эту власть над собой.
Ред встала и подошла к нему, касаясь руки.
– Лекс, твоя тетя не хотела, чтобы ты заживо похоронил себя, – продолжила она.
Лекс ощутил, что она давит на него, подводит к решению, которое он не хочет принимать. Но поддаться значило отказаться от собственных желаний и планов.
– Лекс, – позвала его Ред. – Ради Сары, ради нее, попробуй.
– Если она так этого хотела, тогда ей не стоило оставлять меня одного, – выдохнул он и, отшатнувшись, пошел на кухню. Ему срочно требовалось выпить, даже руки затряслись, но в холодильнике было шаром покати. Только мертвый кролик со стеклянными глазами и развороченным брюхом.
Горечь скопилась во рту, Лекс подошел к раковине и промочил горло.
– Я буду в лавке, – сообщила Ред, когда показалась из спальни. Лекс опасался, что она скажет что-то еще, решит продолжить экзекуцию, но ему повезло. Она просто прошла мимо.
Глава 2
Кови подрезал какого-то придурка на синей тойоте, тащившегося, словно черепаха, и прибавил газу. Погода была мерзкой, уже неделю беспрерывно шли дожди. Передавали, что такая погода продлится еще как минимум пару дней, но Кови уже слышал нечто подобное на прошлой неделе. С каждым днем, проведенным в этом краю вечной мокроты, его терпение подходило к предельной точке.
В конце концов ему надоело ждать от Уилкса ордера, который тот ему обещал, и он сорвался на вызов из Бангора, планируя хотя бы на пару дней проветриться. Ему все больше начинало казаться, что его провели и специально не дают этот ордер, чтобы дать подзаработать кому-то из местных рейнджеров.
Три недели назад он отлавливал в Луизиане нарушивших закон вампиров из старой гвардии. Напыщенные ублюдки, как их собратья лет пятьдесят назад, устроили в загородной фамильной резиденции поблизости от Батон-Руж пир с церемониальным распитием людей досуха. Целых тридцать пять особей – довольно старый и сильный поцелуй.
Но Уилкс выдернул его в разгар охоты и обещал, что даст ему ордер на уничтожение оборотня, и Кови повелся. Ведь за оборотней можно было срубить от тридцати до пятидесяти штук. За целый поцелуй вампиров платили вдвое меньше, но когда он приехал в Портленд, Уилкс повел себя как полный ублюдок и заставил его ждать три недели непонятно чего. Кови не показывал этого, но он медленно закипал, и недолго уже до той поры, когда Уилкс доиграется.
Пенобскот встретил его промозглой погодой, хмурыми тучами и наползающим из лесу туманом. За все свои тридцать лет Кови где только не работал, но именно сосновый штат заслужил его особую нелюбовь. Заполонившие все вокруг леса, угрюмые обитатели редких городишек на этом густо заросшем клочке земли – и просто аномальное засилье сверхъестественного. Фауна Мэна была богата не только оленями и черными медведями, но и оборотнями, троллями, вампирами, местными знахарками и управленцами, как их часто называли рейнджеры между собой.
Последние были самыми мерзкими из всего живого или неживого, что Кови убивал когда-нибудь. Если у вампира была потребность есть, а у оборотня – давать выход своей сути, то управленцев никто не заставлял вскрывать людям мозги и копошиться в них. Они делали это по собственной инициативе или ради выгоды.
Кови встречал всего три вида управленцев: тех, кто мог читать людей или нелюдей как открытую книгу, и тех, кто любил присасываться к более слабому существу и пить из него силу или жизненную энергию. Но хуже всего были те, кто умел и то, и другое. Не только видеть силу, изощренно охотиться на нее, но и вытягивать. Иссушая, как чертов вампир, который питается не кровью, а сутью. Поймать управленца было сложнее всего, потому что эти твари напрямую не марали руки и всегда могли найти себе алиби.
Но даже на этих хитрых тварей иногда находилась управа.
Дождь усилился, и пришлось включить дворники, где-то вдалеке громыхнула молния, но ему было наплевать. Если бы Бог хотел поджарить его, то уже давно бы сделал это. Работа, которую ему предложили в Бангоре, была проще некуда, и за это ему должны были заплатить три тысячи долларов. Кови просто не мог упустить такой шанс.
Он уже подобрался к городу, и сосновые заросли немного поредели. Кови включил приемник, сделав погромче, чтобы заглушить звуки дождя, барабанящего по лобовому стеклу, и вдавил педаль газа, снова ускоряясь.
Бангор был центром распределения для пяти округов, но город оказался так себе. Кови видел отголоски безработицы и запустения даже на крупных улицах. Поздняя осень была не самым лучшим сезоном для туристов, тем более что погода не баловала теплом. По-хорошему, ему следовало бы заселиться в мотель, принять душ, а уж после ехать за ордером, но Кови не желал лишний раз тратить время на поиск жилья. И хотел взять задание еще до сумерек.
В багажном отсеке доджа у него хранилось все снаряжение для вызовов, полная амуниция, на которую он имел официальное разрешение. В Техасе подобная предусмотрительность не вызвала бы вопросов, но в таких местечках, как это, зачастую приходилось разбираться с полицией и предъявлять все бумаги.
Поэтому он выбрал небольшой тихий бар с собственной парковкой и поставил свою машину на свободное место подальше от въезда. Дождь немного стих, но с неба все равно падали редкие капли, тут же промочив плотную рубашку Кови и изукрасив влажными пятнами ткань, словно шкуру далматина.
Кови окинул взглядом полупустую улицу и достал свой портативный навигатор. Мэрия находилась буквально в трех кварталах от него. И он широким шагом направился туда, вдоль длинной улочки с мелкими конторами и магазинами, невольно притягивая взгляды снующих туда-сюда прохожих. Кови знал, что обыватели видят, глядя на него, но уже давно его не беспокоило чужое мнение, с тех самых пор, как двенадцать лет назад он покинул Пенсильванию и свой родной город.