Оборотень по объявлению. Рыжий-бесстыжий
Шрифт:
– Теперь понятно, почему режиссер так проникся локацией. У нас же злодей – упырь, – засмеялась я. – Вот только кошачья лапа все портит. Лучше бы клык повесили.
– А вот мне интересно, не получим ли мы всей командой по шапке. Место явно непростое, – сказала Ксю.
Я покосилась на подругу и сказала честно:
– Если ты ни на кого не будешь наезжать, может, и пронесет.
– Ты знаешь, это сильнее меня.
Я с тяжелым вздохом была вынуждена согласиться. Неожиданно Ксю вскрикнула, глядя в телефон:
– Давай к другому
– Эм-м-м… – Я покосилась на подругу.
Слава богу, в этот момент вереницей подъехали фургоны с техникой, иначе боюсь подумать, куда бы нас завел просмотр местных достопримечательностей.
Мы, художники по гриму, одними из первых заступаем на место. Поэтому всегда шутим, что первую палатку ставят режиссеру, вторую – нам, чтобы мы приступили к делу. Но в этот раз дело остановилось еще в момент открывания дверей фургона.
К нам вышел мужчина, ауру которого я по-иному, как опасной, назвать не могла. Весь в черном, брюнет, с движениями человека, который либо хороший танцор, либо боец. В общем, тот, кто владеет своим телом и любит его на все сто.
И там было что любить. Ксю чуть в очередной обморок не грохнулась, вцепилась в мое плечо и повисла на нем:
– Очуметь красавчик.
Но вот то, что он сказал, никому не понравилось.
– У вас есть пять минут, чтобы убраться с этой территории, – сказал он режиссеру, каким-то образом безошибочно определив его в коренастом мужичке.
– Может, договоримся? В конце сериала напишем личную благодарность за содействие в съемках. Нам нужна только внешняя территория. В вашу частную зону мы, конечно, не сунемся. Даже дрон не поднимем.
Незнакомец наклонился к уху нашего Лаврентия Михайловича, что-то ему сказал, и тот мигом сморщился, словно съел кисленькое. Кивнул.
– Собираемся, – крикнул нам.
Что ж. Ладно. И такое бывает.
Вот только, когда мы сели в машину, пришло сообщение: «Останавливаемся на повороте».
– Похоже, ЛМ не собирается сдаваться, – сказала я, посмотрев на Ксю.
Глава 3
Арсений
Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро. Особенно в зверином образе.
Конечно, я уже вычислил квартиру. Третий этаж, удобно перелезть с козырька подъезда на подоконник кухни на втором этаже, потом на балкон, а оттуда вверх.
Легкотня!
Вот только мой любящий держать зверя в секрете друг не разделял моего настроения.
– Ты уверен, Арс? – Саша, от нечего делать или из любопытства, провел со мной всю ночь и не очень поддерживал мое желание брать квартиру штурмом.
– Сойду за кота, ядрен батон?
– Нет.
– За бешеного пса?
– Нет. Скорее за помесь хорька-переростка и рыжего черта. Ее же удар хватит.
– Значит, такова судьба, ядрен батон. Но я больше не могу ждать. Десять утра.
– Для завсегдатаев клуба это
– Я вчера постарался, чтобы все легли почти вовремя. Так что выспалась, ядрен батон.
Я обернулся в машине, чтобы не травмировать нежную психику людей и сохранить свою одежду, и выпрыгнул из машины.
– Спасите меня небеса, – охнула женщина, проходя мимо меня. – Исчадие ада. Кто ж это такой?
– Метко подметила суть, – тихо хохотнул Саша, а сам громко ей ответил: – Гибрид медоедки с лисом. Гремучая смесь.
– Да разве их можно скрестить? – удивилась прохожая.
– Любовь и не такие чудеса творит, – отшутился Саша.
Хотя тут правильнее сказать, что это не любовь, а истинность, но этим понятием парень оперировать не любил из-за прошлого. Оно и понятно. С истинной у него не задалось, ядрен батон. Впрочем, мои родители тоже не были в восторге, когда встретили друг друга. А вот мне невтерпеж еще раз посмотреть на Лиану.
Лиана… Никак не привыкну к имени.
– А что огромный такой? Медведь в генах тоже потоптался? – задержалась любопытная мадам.
А мне лезть надо!
– Личность выдающаяся, – сострил Саша.
Я показал ему мордой, что надо ее отправить подальше. Нас и без того на ковер вызывали за несколько записей, просочившихся в сеть из клуба. Хотя я уверен, там ничего криминального. На выволочку не пойду, ядрен батон.
– Сколько он в холке? – не уходила женщина. – Огромный же! Полтора метра?
Мы с Сашей переглянулись, я оскалился.
– Когда бешенством болел, все три было. Потом мельчать стал. – Саня зажигал.
Я заржал, но получился странный звук, словно я подавился слоном.
– Ой! – Женщина отошла. – Я пойду.
А потом прошептала себе под нос, думая, что мы не слышим:
– Это точно противозаконная экзотика.
Наконец-то ушла!
И что все так впечатляются, когда меня видят? Не такой и страшный. Даже грациозней обычного медового барсука из-за папиных генов. Толстая рыжая шкура с белой широкой полосой от головы и по хребтине привлекает внимание. Из-за того, что я гибрид двух сильных в альфости видов, я взял всего поровну, и ни один вид родителя не смог перебороть второго. От папы у меня пушистый хвост, от мамы – отбитость на всю умную голову.
Так что брать штурмом – это мое.
Я прыгнул на козырек подъезда, потом на подоконник и на балкон второго этажа. Оттуда вскарабкался на третий.
Саша внизу делал вид, что не со мной. Мужик со второго этажа, на чей балкон я прыгнул, посмотрел на горсть таблеток, которые хотел выпить, и отложил их в сторону.
А вот жительница третьего этажа, та самая, что любит путать телефоны, даже не проснулась. Через открытую балконную дверь я слышал богатырский храп.
Я обернулся в человека, пробрался в комнату и посмотрел на девушку, спящую на разложенном диване. Под глазами у нее залегли темные круги, то ли от стресса, то ли от несмытой туши. Рядом лежал телефон.