Оборотень
Шрифт:
– Ну, как ты? – наконец спросил он. – Я не стал Лехе и Егору рассказывать про твою беду, поэтому не удивляйся, если они чего ляпнут. Женька в курсе. Где Наташа с Пашкой? Может, навестим?
– Там, на поляне. По три раза в день у них бываю, - вздохнул Георгий. – А я как… Да никак. Не могу привыкнуть. Все кажется – сейчас Ната на крыльцо выйдет, ужинать позовет. Или Пашка выскочит – папа, побежали ягоды собирать! А никто не выходит. Наверное, не судьба мне была человеком жить. Волк я, одиночка. Им и останусь.
– Не хорони себя прежде
– Нет. Кабана можно поискать. Только вы сами идите. Место ты знаешь, около кормушки. Я не могу - надо обход сделать. А то со своей пьянкой совсем работу забросил. Вчера косуля прибегала, бок разодран. Непорядок. Ладно, потом поговорим. Что для костра надо, ты знаешь. А мне пора. Есть хотите - в холодильнике картошка и мясо жареное.
Он взял рюкзак и ушел. Иван озадаченно покрутил головой – таким старый друг еще никогда не был. Здорово его подкосило. Еще бы – почти в одночасье потерять и жену, и сына. Бедный мужик. Только-только оттаял, от людей шарахаться перестал… Теперь совсем дикарем станет. Жаль. Несправедлива к нему судьба…
– Вань, может, прогуляемся? – подошел Женька. – Сто лет по лесу не гулял просто так, даже забыл, что это – от пуль не прятаться, гранаты под ногами не искать, "духов" в "зеленке" не бояться. Лепота! Это тебе не в Грозном. Пошли, потом поесть приготовим!
– Да можно, - кивнул Кротов. – Ребята, вы идете?
– Не, здесь посидим, отдохнем. Что-то устали с дороги, - отказались Леха с Егором.
– Ваше дело. Мы недолго, а то темнеет уже. Костер пока разожгите.
Экскурсанты углубились в лес. Шли молча, поскольку обсуждать пока было нечего – подружившись в прошлом году, виделись довольно часто, стало быть, новости друг другу сообщали оперативно. Оба были в курсе происшедшего в жизни Георгия, но об этом не говорили. Шли к озеру. Неугомонный Иван предлагал еще по грибы сходить, но Женьке было лень. Надо же корзинку нести, нож, искать эти грибы, будь они неладны, потом обратно тащить… На фиг! Ограничились купанием.
Когда возвращались домой, неожиданно наткнулись на могилы Наташи и Паши – аккуратные, ухоженные. Видно, что Георгий проводит здесь немало времени. Иван нарвал на соседней поляне цветов, положили у памятника, постояли молча. Вдруг Женька насторожился: в кустах раздался шорох-стон. Переглянулись. Спецназовец осторожно, крадучись, сделал несколько шагов к источнику непонятного звука и через секунду вытащил за шкирку… мальчишку лет двенадцати на вид. Найденыш шипел и рычал сквозь зубы, но не произносил ни слова. Он был весь исцарапан и словно побит – царапины и ссадины повсюду украшали худенькое тельце.
– Ты кто такой, парень? – тихо, чтобы не напугать, спросил его Иван, но ответа не последовало. Ребенок по-прежнему молча пытался вырваться из цепких рук Женьки.
– И куда его? – озадаченно посмотрел тот на находку.
– Ты лучше спроси, откуда. Ночь почти на дворе, жилья на двадцать километров вокруг нет. А он один. Ты кто такой? – повторил вопрос Иван.
– Я потерялся, - наконец подал голос пацан. – Мы на пикник поехали, а мамка с дядей Сережей пошли грибы искать. А папа тоже пошел и не вернулся. А потом машина наша сломалась, и они пошли в деревню ремонтников звать, потому что сами не умеют. И все, не пришли больше… А я с горы упал, - он заплакал, размазывая по замурзанному личику слезы.
– Давно?
– Вчера еще. Я есть хочу, - пожаловался найденыш. Друзья одновременно вздохнули и пожали плечами: пошли, мол, нагулялись.
Егор и Леха оторопели, когда на поляну перед домом вышли парни в компании какого-то мальчишки весьма потрепанного вида и, не говоря ни слова, потащили его в дом. Вышли через десять минут. Найденыш уже был умыт и одет в старый джинсовый костюмчик Пашки. Царапины и ссадины смазали зеленкой. В руках он держал большой кусок пирога с капустой, который и уминал с немалым аппетитом. Иван и Женька уселись на крыльцо
и закурили. Сделав несколько затяжек, Кротов ответил на невысказанный
вопрос:
– В лесу нашли, потерялся. Надо утром съездить, отвезти. Черт его знает, где родители потерялись.
– Абзац охоте? – ехидно поинтересовался Егор.
– Да нет, вы-то оставайтесь, я быстро. Туда и обратно за два часа обернусь, - утешил его Иван. – Заодно куплю чего полезного. Сигареты вон кончились, да приправ у Васильича не осталось почти. А без них что приготовишь? Ну, главное, конечно, пацана отвезти. Не парьтесь, оставайтесь здесь. Зря, что ли, приехали?
Он оглянулся и налетел на остолбеневший взгляд Георгия, направленный в сторону мальчишки. Лужников тяжело дышал, словно пару километров бежал спринтерским темпом, а в глазах четко прорисовывалось бесконечное удивление, словно привидение увидел. Постояв так с минуту, он тряхнул головой, будто прогоняя морок, и хрипло спросил:
– Парни, что здесь происходит? Кто это?
– Пацан, не видишь? – просветил его Женька. – Гуляли с Иваном, а он в кустах сидел, плакал. Родители потерялись, говорит. Завтра Ванька в город его отвезет.
– Как зовут?
– Да знаешь, спросить не догадались, - хмыкнул Грохотов.
– Торопились покормить да переодеть – его шмотки в лохмотья были. Извини, что Пашкину одежду взяли. Как звать-то тебя, золотце?
– Сашка Волков, - пробурчал мальчишка, не сводя глаз с Георгия. Он явно напрягся. Грохотов насторожился. Было ясно, что Георгию гость кого-то сильно напоминает. Но тут вернулся Леха с охапкой дров, и приятели затеяли шашлык. Женька успокоился и беззлобно ворчал, что мясо – домашней свиньи. Он, мол, ехал дичи поесть, а ему тут городскую жратву подсовывают. Ну да ладно, утром он такого кабана подстрелит, что все от зависти сдохнут!