Оборотень
Шрифт:
Спать легли рано – после долгой дороги утомились, а вставать предстояло в четыре – Женьке, Егору и Лехе на охоту, Ивану – везти в город найденыша. А Георгий всю жизнь с петухами вставал. Пацаненка уложили в Пашкиной комнате. Он так и не разговорился за вечер, только глазами по сторонам стрелял. Женьке и так не по себе было, а один эпизод и вовсе насторожил боевого офицера спецназа: когда свинину резали, чтобы на открытом огне пожарить – типа древние охотники мамонта готовят, пацаненок аж вперед подался, горящим взглядом пожирая свежее, сочащееся кровью мясо. Потом вдруг опомнился, шумно сглотнул и снова принялся наворачивать похлебку – Иван-таки сходил на грибную
Перед сном Грохотов все же не утерпел и поинтересовался:
– Васильич, а ну-ка скажи, чего это ты на пацана уставился, словно привидение увидел?
Георгий уставился в землю:
– Да нет, показалось мне. На Пашку он здорово смахивает. Глаза такие же серые, лицо похоже. Черт побери, если б не собственными руками могилу закапывал, решил бы, что сын. Да только вот покойники не воскресают. Ладно, проехали. Отвезете его завтра, и дело с концом.
Приятелей разбудил страшный крик Егора, вышедшего из дома первым. На крыльцо вылетели все разом, как солдаты на утреннюю поверку. Женька автоматически выхватил из кобуры пистолет и сорвал со стены винтовку. Неяркое рассветное солнце освещало довольно странную картину, здорово напоминающую декорации к фильму ужасов: пространство вокруг джипа Ивана было залито кровью. Сам Кротов полулежал лицом вниз на ступеньке возле раскрытой водительской дверцы. Спина и затылок были располосованы страшными ранами. Светло-русые волосы, намокшие от крови, казались почти черными. Зато белая майка алела первомайскими разводами. Любопытный солнечный зайчик прыгнул на ключи от машины, валявшиеся в нескольких сантиметрах от начисто откушенной неизвестно чьими зубами кисти правой руки.
– Что произошло? – озвучил всеобщее недоумение вжавшийся в стену Егор. Леха шумно сглотнул слюну и сел на ступеньки – ноги его не держали. Не потерявший хладнокровия Женька по-кошачьи упруго обошел двор, пространство вокруг, окрестности. Вернулся минут через десять, недоуменно хмурясь – ничего похожего на следы человеческого пребывания не нашлось.
– Судя по свертываемости крови, смерть наступила минут двадцать назад, - только и сказал он, закуривая. – Странно, что зверье не набежало.
– Парни, хоть расстреляйте, а дело здесь нечисто. Иван был парнем крепким, его просто так не взять, - начал расследование Егор. – И потом, людей вокруг просто нет. Пешком сюда не добраться – от деревни двадцать километров, от города - сто, свихнешься, пока дойдешь. А машину мы бы услышали.
– А кто вам сказал, что это сделали люди? – зло усмехнулся Женька, присев на корточки около трупа. – Здесь поработали когти и зубы, а не нож или топор. В левой ладони шерсть зажата. И вот, к ране тоже волоски прилипли. Васильич, ну-ка глянь, ты у нас спец по фауне.
Георгий осторожно подошел к машине и осмотрел раны на спине и затылке.
– На волчьи следы похоже. Они так овец рвут, когда учат охотиться молодняк. Правая рука начисто откушена. Похоже, здоровенный волчара. Жень, переверни его.
Грохотов взял погибшего за плечо и перевернул… Общий вскрик огласил поляну: живот Ивана оказался располосован ударом огромной лапы. Едва тело накренилось, как внутренности эффектно вывалились наружу, мгновенно приведя в ужас всех наблюдающих.
– Господи, кто ж его так? – дружно выдохнули Егор и Леха.
– Кабы знать, - зло хмыкнул Женька. – А где, кстати, пацан? Живой или его тоже?
– Наверное, спит еще, пойду гляну, - Егор исчез в доме.
Несколько секунд царило молчание – тяжелое, как кусок чугуна размером с космический корабль. Друг на друга старались не смотреть, на лицах крупными буквами был написан вопрос: что произошло? Кто сгубил парня, да еще так зверски? И где этот "кто-то" теперь? Женька молча достал фотоаппарат из сумки Кротова, лежавшей на заднем сиденье, и методично запечатлел все детали происшедшего – машину, тело, раны, панорамный кадр. Так же молча он достал из багажника целлофановый мешок для дичи и завернул в него Ивана. Перевязав бечевкой, аккуратно уложил возле машины. Остальные даже не пытались ему помочь. Впрочем, в помощи спецназовец и не нуждался – просто автоматически применял сейчас наработанный годами опыт. Полное отсутствие эмоций делало его сходство с героем скандинавских легенд еще сильнее – голубые глаза посверкивали льдом, черты лица оледенели.
– В комнате пацан, в угол забился, - сообщил посланный на поиски Егор. – Напугался очень, когда крик услышал. Он даже на улицу выйти не успел. Что странно - не плачет, а словно рычит. И дышит шумно, как собака. Вот теперь точно абзац охоте. Собирайтесь, братва, поехали в город. Васильич, ты тоже. Нечего тебе здесь одному оставаться. И потом, нам ведь придется в милицию идти, так пусть сразу всех и допросят. Поживешь у меня, места хватит.
– Может, участкового из деревни вызвать? – подал идею слегка успокоившийся Лужников. – А то влетит нам, что мы тут самовольничаем.
– Смешно, - без улыбки кивнул Женька. – Телефона у тебя нет, да здесь он и не берет. Значит, придется ехать. Пока доедем до деревни, пройдет минут десять. Пока найдем участкового, еще столько же. Потом обратно ехать. И где ты там труп положишь? Вряд ли в фельдшерско-акушерском пункте есть морг. А ближайший городок – Гатчина. До нее как раз сто километров. Это еще час. На улице тридцать шесть градусов. Догадываешься, что с Ванькой на таком солнцепеке за это время сделается? А зверье местное, думаешь, кровь не учует и не прибежит поживиться? Васильич, ерунду не городи, ты же охотник, неужели не понимаешь? Я все сфотографировал. Блин, они же еще образцы какие-то берут. Знать бы, какие… Леш, дай банку или пакет, я земли наберу и вот эту хреновину тоже возьму. Якорь мне… кое-куда, если это не поможет. Возьми гипс, Васильич, и залей следы зверюги. Потом аккуратно положи в коробку. Я проверил – человеческие следы только во дворе. Ночью дождь прошел, все перемещения – как на ладони. Не нравится мне это. Черт, ну почему у тебя нет собаки? Сейчас бы пошарила вокруг, что-нибудь интересное нашла.
– Погиб Тайгер вместе с Пашкой, - мрачно ответил Лужников. – Защитить пытался, так его первого в клочья порвали. А нового я пока не завел. Хотя надо, конечно, какой лесник без собаки?
Женька принес из дома ведро теплой воды и смыл кровь с машины. Затем уложил в багажник огромного, словно троллейбус, джипа тело погибшего и скомандовал погрузку. Егор вывел из дома мальчишку, осторожно усадил его на заднее сиденье и укрыл своей курткой. "Не бойся, малыш, не бойся. Все хорошо, дядя Ваня просто заболел. Мы сейчас поедем все вместе в город, отвезем тебя домой. Мама с папой, наверное, уже волнуются. Ты адрес не забудь, самое главное, хорошо?" – мягко уговаривал он ребенка. Тот постепенно успокоился и перестал дрожать.
И тут случилось странное: отлаженный, как часы, мотор наотрез отказался работать. Многократные попытки реанимировать неизвестно отчего заглохший двигатель ни к чему не привели. Бортовой компьютер наотрез отказался функционировать.
– Комментарии будут? – поинтересовался неизвестно у кого севший за руль Грохотов. Ответом ему была оглушающая тишина. – Ясно. Значит, так. Слушай мою команду: все в дом. Васильич, где ближайшая деревня?
– Километров двадцать отсюда, - ответил Георгий. – По карте показать могу.