Шрифт:
– Как можешь ты за несколько месяцев обучить клона тому, для чего у человека уходит вся жизнь? – Император Палпатин повелителю Дарту Вейдеру
.
ЙИНЧОРР, СРЕДИННОЕ КОЛЬЦО: ИМПЕРСКИЙ ТРЕНИРОВОЧНЫЙ ЦЕНТР
Для мертвеца, Са Кюс довольно неплохо фехтовал на светомечах. Повелитель Вейдер взмахнул клинком, и от того отскочила пара лучей алой энергии.
Кюс – или, точнее, один из его клонов – двигался по кругу, а Вейдер – напротив него, сохраняя постоянную дистанцию. Он вовсе не собирался
Кроме того, они были людьми. Вейдер старался об этом не забывать. Пожелай он бездумной предсказуемости – заказал бы для имперской армии дроидов.
Он знал, что с кафедры, что высилась над учебным залом, за дуэлью внимательно следят два человека: его учитель, император Палпатин, и один из адъютантов, лейтенант Ирв Лекоф. Частица его разума ощущала дискомфорт Лекофа – тот так близко от императора, а Вейдера нет рядом.
– Достаточно, – сказал Вейдер, и отключил светомеч.
Клон Кюса деактивировал свой клинок, но с опаской поглядывал на Вейдера, пока тот не отступил, позволяя клонам продолжить тренировку под присмотром инструктора. Вейдер был удовлетворен. Клоны переняли всю скорость и остроту рефлексов неудавшейся "руки" императора, геном которой теперь принадлежал им. Он надеялся, что они унаследовали и его необычную верность.
Интересно, знал ли император, что Кюс так и не признался в том, что он – его "рука"? Интересно, оценил ли мой господин такую преданность, или же просто не рассчитывал на другое?
Вейдер вернулся на кафедру, чтобы наблюдать за тренирующимися клонами. Пещеристый зал был полон гудения светомечей и треска нательной брони: такое сочетание казалось Вейдеру странно волнующим. Инструктором клонов была очередная "рука" императора – наемник по имени Шейван, одинаково хорошо управлявшийся как с вибролезвием, так и с более элегантным светомечом.
Вейдер не сводил глаз с зала, внимательно следя за борющимися парами. "Руки" обычно полагали, что были единственными в своем роде личными наемниками Палпатина, и большая их часть не испытывала радости, узнавая обратное. Шейван, казалось, принадлежал к числу последних. Случайные взгляды, бросаемые им на Палпатина, скорое обвиняли, нежели боготворили.
– Мужчинам надо верить, что они уникальны, – еле слышно произнес Палпатин. Он всегда понижал голос, чтобы заставлять людей тщательней прислушиваться. – И женщинам тоже. Всем нам нравиться считать, что мы особенны и незаменимы. Это – великий стимул.
Временами Вейдер подозревал, что Палпатин способен читать не только его эмоции.
– Вы заставили меня думать, что лишь я один помогу вам одолеть Совет джедаев, учитель.
– А оно так и было, разве нет?
Вейдер лишь единожды спрашивал себя (лишь единожды), как повернулась бы его жизнь, не соблазни его заверения Палпатина, что он – единственный член сгинувшего Совета джедаев, которому император мог доверять. Это и впрямь была правда. Но воспротивься он – Падме была бы еще жива. По крайней мере, теперь он обладал необходимым могуществом и должностью, чтобы перекроить Галактику по своему усмотрению – так, как
– Люди хотят не только быть особенными, – сказал Вейдер. – Они хотят знать, что есть кто-то, кому можно довериться.
В желтых глазах Палпатина не отразилось и намека на ответную реакцию; точно так же его с виду не заботила неловкость Шейвана. Досада, которую испытывало его окружение, не имела значения до тех пор, пока люди не прекращали делать свою работу – и вот тогда-то от них избавлялись.
От меня вы не избавитесь, учитель.
– Однажды, я взращу легион Темных джедаев, – произнес Палпатин, словно идея снизошла на него только сейчас. – У них большой потенциал. Этот Кюс был бы рад видеть, что из него вышло.
Можно подумать, он никогда в глаза не видел Кюса. Вейдер так и не упомянул о том, что знает о попытке Палпатина убить его с помощью Са Кюса. Он не выдал вас, господин. Даже когда я предложил пощадить его жизнь. Вот, что нужно мне в моих бойцах. Верность.
Вейдер не принял нападение близко к сердцу. То была часть его обучения. Путь к ситскому мастерству был непрост, потому как сила, приносимая им, не годилась для слабаков и лентяев. Вейдер это понимал.
Лекоф – верный, смышленый, не обладавший какими-то особыми способностями (кроме, разве что, хорошего выполнения тяжелой работы) – вертелся сбоку, источая тревогу. Из его материала тоже создали клонов, но он не так уж часто их видел. Он даже обучил их. Они уже прошли проверку по всем ключевым навыкам, кроме рукопашного боя.
– Ты все еще волнуешься, – сказал Вейдер.
– Никак нет, сэр…
Лекоф провел шесть месяцев на этом ничтожном, блеклом куске камня, обучая своих клонов. Если они пройдут смотр, он наконец-то сможет вернуться на Корусант. Страхи лейтенанта были как на ладони.
– Ты шесть месяцев не видел жену и детей, и обеспокоен тем, что если твои клоны не преуспеют, ты останешься здесь еще на полгода, – сказал Вейдер.
Лекоф сглотнул ком в горле, и кивнул.
– Так точно, сэр. Вы правы.
Дерзкая прямота была одним из тех его качеств, что делали Лекофа не только хорошим донором для клонов, но и отличным инструктором. В ответ на эти мысли в Вейдере всколыхнулись воспоминания о потере близкого человека – воспоминания, которые он научился собирать и прятать под замок, теперь уже практически без боли.
Тебе я тоже доверял, Падме. Теперь я сам практикуюсь в предательстве.
– Ты скоро увидишь семью, – пообещал Вейдер.
Лекоф посмотрел на двери тренировочного зала. В свои сорок он оставался подтянутым мужчиной с неуместно открытым лицом и жидкими русыми волосами.
– Я всегда боялся разочаровать вас, сэр. Но видя, на что способен Темный джедай, я не представляю, как обычные люди могут с ним сравниться.
– Штурмовикам не придется воевать с джедаями, – сказал Вейдер. – Только с повстанцами.
Лекоф набрал в грудь воздуха и задержал дыхание, когда в зал строевым шагом ступили шесть клонов. Хоть лейтенант и пытался сдержаться, Вейдер все же услышал вздох. Солдаты могли походить на Лекофа, когда тот был чуточку младше: на их лицах светился все тот же неизменный оптимизм. И, как надеялся Вейдер, все они одинаково умелые солдаты.