Обожаемый интриган. За футболом по пяти материкам.
Шрифт:
— Нарушения Джентиле носили, можно сказать, игровой характер — они происходили в борьбе за мяч, не были злостными. Во всяком случае, так определил я.
Когда же итальянцы убедились, что «с Марадоной все в порядке, а за Джентиле можно быть спокойными», они отрядили в атакующие дивизионы дополнительные силы. И показали как азартно и неудержимо могут пробивать путь к чужим воротам. За девять минут Тарделли и Кабрини дважды поразили их после искрометно разыгранных комбинаций.
В промежутке между этими голами произошло событие, отозвавшееся стоном в рядах почитателей аргентинской команды: их любимец, их надежна, звезда предыдущего чемпионата
В составе итальянской команды пока не бросается в глаза Росси. Он скромно и честно делает свое дело — уходит из-под опеки, ассистирует партнерам, а вот единственной возможностью поразить ворота пользуется плохо. И это дает основание тому же, скорому на приговоры обозревателю написать: «По тому, как сыграл в этом эпизоде Росси, стало ясно, что некогда лучший бомбардир итальянцев находится в плохой спортивной форме». Думаю, что уже через неделю наш автор пожалел об этом торопливом суждении.
За семь минут до конца матча аргентинцы получили право на штрафной. Пока судья отодвигал стенку на положенное расстояние, капитан чемпионов мира Пасарелла ударил. Судья, полуобернувшись, увидел мяч в воротах и… засчитал гол.
Но неправедный этот гол настроения аргентинцам не прибавил. Чемпионы сдавали полномочия.
После матча произошел мимолетный, но надолго запомнившийся эпизод. По обычаю, игроки обеих команд начали меняться майками: второй номер со вторым, пятый с пятым, а восьмой с восьмым. Покидали поле в трусах, перекинув чужие футболки через плечо. И только Джентиле остался в итальянской форме. Но вот кто-то из аргентинцев протянул ему свою, сделав рукой недвусмысленный жест, поменяйся, мол.
Джентиле посмотрел колко. Приложил обе руки к груди, всем своим видом говоря: нет, это моя футболка, на ней эмблема моей страны, и я с ней не расстанусь. Был ли этот жест демонстративным? Возможно. Но у меня нет никакого сомнения в том, что он был искренним. И еще более симпатичным показался мне Джентиле. Забегая вперед, скажу, что в конце чемпионата я, отвечая на анкету, предложенную пресс-центром, включил Джентиле в первую символическую сборную команду мира. И был рад, что не ошибся. Итальянский защитник действительно оказался в ней.
После матча Италия—Аргентина (а я рассказываю о нем столь подробно потому, что он оказался решающим, ключевым для определения будущего чемпиона — итальянцы поверили в себя!) стала известна любопытная деталь. Оказалось, что, готовясь к игре, Менотти чуть ли не в полном смысле посадил свою команду под усиленную стражу — никаких контактов, никаких отвлечений от мыслей о будущей игре и будущей победе. Не он первый, не он последний. Подобной «педагогической концепции», как помнит читатель, придерживались и руководители нашей сборной в семидесятом, в Мехико, перед важным матчем с командой Уругвая. Вспоминаю постные лица футболистов и жалобы на «многосерийные футбольные сны» и тяжелую, как в плохом сне, никак не желавшую задаваться игру. Слишком много разговоров об ответственности наслушались тогда наши.
А итальянцы? Как настраивали на поединок их?
Вопреки установившимся канонам, жили они в обстановке сверхщадящего режима. Подумать только, накануне игры итальянских футболистов видели на улицах. Каждый мог распоряжаться свободным временем по своему усмотрению. Им доверяли! Давали возможность раскрепоститься так, как привык это делать каждый сам по себе. Тренер верил в свою команду, в каждого ее игрока. Команда отвечала взаимностью.
Послушаем Энцо Беарзота:
— Сила нашей команды в ее духовном единстве. Мы были компактной и объединенной группой, несмотря на всю критику в наш адрес и все сложные моменты розыгрыша Кубка мира. Какой смысл иметь двадцать две сверхзвезды, которые не в силах объединиться и вместе бороться за цель? Мы — иное дело. Конечно, если бы наши игроки конфликтовали вне поля, то они бы эти взаимоотношения перенесли и на игру. Но они были едины всюду, вот почему у нас получилась монолитная команда. И в этом вся суть.
* * *
Перед началом чемпионата были сомнения: ехать на первую половину его или на вторую.
Поехать на первую — значит увидеть визуально матч в Севилье СССР—Бразилия. Согласитесь, сильнодействующий стимул. Чем черт не шутит, ведь выиграла же не так давно наша команда «у них» на знаменитом стадионе «Маракана», матч был связан не помню уж с каким юбилеем бразильского футбола, и омрачать его хозяевам поля, конечно же, не хотелось.
Мы двадцать один год (после того как выиграли в шестидесятом Кубок Европы) ждали такую команду, какую получили в восемьдесят первом. Собранно, уверенно, красиво провела игры в отборном турнире к первенству мира, опередила сборные Чехословакии, Уэльса, Исландии и Турции, забила двадцать мячей, а пропустила всего-навсего два. Разве не стоило посмотреть на такую команду в матче с трехкратными чемпионами мира? Был и интригующий повод — наши вылетали из Москвы за день до ответственнейшей той игры. Человека, интересующегося психологией спортивного противостояния, не может не привлечь неожиданный ход, придуманный тренерами и врачами. Команда избавит себя от дополнительного груза переживаний, от изнуряющей жары и вступит в бой с места в карьер. Хорошо ли это?
Был большой соблазн поехать на первую половину чемпионата, посмотреть своими глазами на две других игры советской сборной с командами Шотландии и Новой Зеландии. А разве
мало обещал такой, скажем, матч, как Бразилия—Шотландия? Лучше синица в руках, чем журавль в небе.
Только те рассуждения были с изъяном. А вдруг наша команда пробьется в следующий этап? Как будешь чувствовать себя, если вынужден будешь в разгар чемпионата, двадцать шестого июня, махнуть на прощание ручкой и Мадриду, и всему чемпионату?
… Разве можно сомневаться в том, на какую половину турнира следует лететь? Ясно, на вторую.
Уже в Барселоне поймал себя на крамольной мысли: а может быть, следовало все-таки согласиться на первую?.. Хотя бы для того, чтобы на расстоянии, которое сглаживает переживания, посмотреть на матч с бельгийцами… на матч с поляками? Такие уж были это игры.
Глава III
Десять пар санитаров с носилками