Обожженная
Шрифт:
— А этому миру не нужен еще один могущественный Воин, сражающийся на стороне Тьмы, — поддержал Шорас.
— Я это понимаю, поэтому никогда больше не буду союзником Тьмы, — угрюмо ответил Старк. — И я видел, как из-за одного-единственного поступка душа Зои разбилась на части, а сама она покинула этот мир. Так что я понимаю ваши опасения.
— В таком случае, ты должен как следует взвешивать каждый свой шаг, — сказала королева. — Как в этом мире, так и в Потустороннем. И запомни то, что я тебе сейчас скажу — юным и наивным кажется, будто на свете нет ничего
— Я запомню, обещаю, — ответил Старк, почти не думая о том, что говорит. Сейчас он был готов сказать все, что хотела услышать Ских, он бы с готовностью поклялся отрубить себе руку, лишь бы они, наконец, перешли к делу и отправили его в Потусторонний мир.
Наверное, королева прочла его мысли, потому что грустно покачала головой и сказала:
— Ну что ж, хорошо. Тогда начнем твой поиск, — она подняла руку и приказала: — Поднять Со-н-Гих!
Послышался громкий шорох, сопровождаемый щелчками. А затем пол перед постаментом, позади того места, где лежала Зои, открылся, и из отверстия поднялась каменная плита цвета ржавчины.
Она была высотой по пояс Старку, при этом достаточно широкой и длинной, чтобы на ее плоской поверхности мог улечься взрослый вампир в полный рост. Старк обратил внимание на то, что вся поверхность камня была покрыта сложными узелковыми узорами, а на полу по обе стороны от плиты были вырезаны глубокие канавки, по форме напоминающие лук. С одного конца они были толще, чем с другого, а узкие части заканчивались заостренными наконечниками.
Внимательно разглядывая их, Старк понял две вещи.
Во-первых, желобки были похожи не на лук, как ему показалось вначале, а на рога.
Во-вторых, плита вовсе не была ржавого цвета. Она была сделана из белого мрамора, А то, что он принял за ржавчину, на самом деле было пятнами запекшейся крови.
— Это Со-н-Гих, Сиденье духа, — сказала Ских. — Древний алтарь поклонения и жертвоприношения. В глубокой древности, дошедшей до нас в виде преданий, этот камень служил путем к Свету и Тьме — к белому и черному быкам, извечной основе силы Хранителей.
— Поклонение и жертвоприношение? — переспросила Афродита, делая шаг к камню. — О каком жертвоприношении вы говорите?
— Это зависит от характера поиска, Пророчица, — ответил Шорас.
— Это не ответ! — отрезала Афродита.
— Самый настоящий ответ, юная дева, — подтвердил Хранитель, с мрачной улыбкой глядя на нее. — И ты сама знаешь это, хотя пытаешься это отрицать.
— Я согласен на жертвоприношение, — быстро объявил Старк, устало потирая лоб. — Просто скажите мне, что или кого, — он покосился на Афродиту, стараясь не замечать, как грозно напрягся при этом Дарий, — нужно взять и принести в жертву, и я это сделаю!
— Не слишком ли легко ты готов жертвовать другими, парень? — нахмурился Шорас. — Жертвой будешь ты.
— Я думаю, даже хорошо, что он чувствует себя
Она говорила так, словно Старка не было в зале, и он почувствовал, что чем-то разочаровал королеву.
— Да, в этом есть смысл. Большинство Воинов с трудом отрывали свою душу. Телесная слабость облегчит ему эту задачу, — кивнул Шорас.
— Что я должен делать? Найти девственницу или что-то типа этого? — переспросил Старк. На этот раз он даже не взглянул на Афродиту, которая явно не относилась к этой категории.
— Ты до сих пор хочешь жертвовать кем-то, кроме себя? — нахмурилась Ских. — Тебе было ясно сказано — жертвой будешь ты. Здесь нужна только твоя кровь. Это твой поиск — от начала и до конца. Ты готов начать или нет?
— Да! — без колебания ответил Старк.
— В таком случае, ложись на Со-н-Гих, юный Макуоллис. Глава твоего клана выпустит твою кровь, чтобы ты оказался между жизнью и смертью. Священный камень примет твою кровавую жертву. Затем с тобой заговорит черный бык, и ты будешь допущен. Он проводит твой дух до врат Потустороннего мира. Но найти вход внутрь тебе придется самому, и да хранит твой дух милосердие нашей Богини, — пояснила королева.
— Хорошо. Отлично. Давайте приступать, — пробормотал Старк. Однако он не сразу подошел к камню.
Сначала он опустился на колени перед Зои. Не обращая внимания на обращенные на него со всех сторон взгляды, он взял ее лицо в руки и нежно поцеловал, тихо прошептав в ее неподвижные губы:
— Я иду за тобой. На этот раз я ни за что тебя не брошу.
Затем Старк поднялся, расправил плечи и подошел к алтарю.
Шорас тоже отошел от своей королевы и встал у изголовья камня. Твердо посмотрев на Старка, он вытащил из поношенных кожаных ножен зловещего вида дирк.
— Постойте, постойте! — вдруг воскликнула Афродита, лихорадочно роясь в своей огромной кожаной сумке оттенка серебряный металлик, которую притащила с собой из Венеции.
Старк чуть не завопил от раздражения.
— Афродита, сейчас не время!
— Да заткнись ты, я знаю, что делаю! О, наконец-то, слава Никс! Я знала, что не могла потерять такой здоровенный и вонючий сверток!
С этими словами она вытащила из сумки тканевый мешочек, набитый какими-то бурыми колючими веточками, и властно щелкнула пальцами одному из Воинов, стоявших по периметру комнаты. При этом вид у Афродиты был истинно королевский, и Старк с невольным восхищением залюбовался ею.
Что и говорить, эта блондинка умела повелевать и нисколько не сомневалась в том, что ее приказания будут исполнены. На глазах у Старка здоровенный воин со всех ног бросился к Пророчице, и та вручила ему свой мешок со словами:
— Прежде чем вы начнете это отвратительное кровопускание, я хочу, чтобы кто-нибудь поджег эти иголки. Не знаю, как это делается, но Старка нужно окуривать этим делом, типа как благовониями.
— С какой стати? — спросил Лучник, во все глаза глядя на Афродиту.