Обожженные языки (сборник)
Шрифт:
Покойного дедушки.
Его вечно выгоняли с работы, так что счета оплачивала бабушка. По этой же причине она переписала на себя все имущество. С каждой трелью звонка у меня рождалось новое объяснение. Я поднесла трубку к уху: хриплый голос из-под земли назвал меня михо [39] , обдав щеку ледяным дыханием. Как поживает его михо, спрашивал он.
– Ке паса? [40]
Толком не помню, сбросила ли я звонок или просто выронила трубку. Как назло, в памяти сохранилась лишь одна яркая деталь: как я с воплем выбегаю на улицу. Когда слышишь
39
Детка (исп.).
40
Что случилось? (исп.)
Через пять минут, смеясь, позвонили мои кузены. В дедушкиной комнате была отдельная телефонная линия.
На его имя. Ее не успели отключить.
На пороге появился дядя.
– «Скорая» не приехала?
– Нет.
Я протянула ему пустую миску, но дядя поставил ее на пол и отправился наверх.
С крыльца было видно парк; он находился всего в одном квартале от нас. Три женщины азиатской внешности отрабатывали движения карате – плавно, как в замедленной съемке. По улице ковыляла бродячая собака. Тио Рауль проверял у электрика пульс, а двое мальчишек на другой стороне улицы щелкали пальцами и подвывали, чтобы приманить пса. Мальчишки стали бороться на бейсбольном поле, подняв облако бежевой пыли. Донья Роза всхлипывала на диване у себя дома.
В нашем тесном квартальчике трудно что-то скрыть. Когда кто-то готовит ужин, в доме напротив слышен запах. Кстати, именно поэтому там стояла такая духота – тротуары и каменные здания буквально впитывали жар, и в квартире ты чувствовал себя как на персональной сковородке. Ничего не остывало, только нагревалось сильнее. В то лето морги были забиты до отказа и для новых трупов судмедэксперту приходилось вызывать рефрижераторы. Так что утренний воздух приятно холодил кожу под футболкой; и я убеждала себя, что «мурашки» не от ветра, а от того, что на другой стороне улицы появилась Мария. Она шла по тротуару, увешанная мешками с бельем, но тут ее окликнула мама, и я отвела глаза.
На стоянке возник торговец кукурузой с хрипящей магнитолой на тележке. Ноздри защекотал пряный аромат: смесь масла, лаймового сока и острого перца.
Я спросила бабушку через дверь, можно ли мне купить початок кукурузы.
– Сиди, где сидишь! И жди эту чертову «скорую», – донесся голос из дома.
Бабушка никогда не ругалась. Она всю жизнь морщилась и фыркала, заслышав нецензурное слово. Голос принадлежал Лусии, которая жила тремя этажами выше. В ее квартире не было санузла, и ей приходилось пользоваться общественным туалетом в холле. За обаяние Лусию всегда пускали бесплатно.
«Скорая» подъехала без сирены – работала только мигалка на крыше, незаметная на ярком солнце. Во всем квартале одновременно взметнулись занавески на окнах – как будто болельщики пустили «волну» на стадионе. Любопытные лица приникли к стеклу. Моя комадре [41] Вики жила в белом здании, проржавевшем по краям. Она указала на свое открытое окно, в котором как раз возникла голова дона Хуана. Бригада выкатила из машины каталку, и дядя пошел их встречать. Соседи то и дело шастали во двор и обратно, притворяясь, будто что-то забыли на улице. Тио Рауль что-то рассказывал медикам, сотрясаясь всем телом и сжимая кулаки. Я расслышала только слова «номер жетона» и «начальство», но тут дядя увел их наверх. Четыре сеньоры, ежедневно посещающие церковь, отклонились от привычного маршрута и стали дрейфовать в нашу сторону.
41
Крестная (исп.).
Лети и Изабель жили через два дома от нас. Почему-то при виде «скорой» они решили, что самое время подмести свою часть тротуара. Первыми у нашего дома появились церковные сеньоры, перебирая четки. Их некогда живые и юные лица теперь покрывали глубокие морщины.
Сеньоры благоговейно, словно к алтарю, приблизились к крыльцу и склонили головы, не опуская глаз.
– Что случилось?
Из окна раздался крик доньи Розы:
– Умер. Диос мио! [42]
42
Боже мой (исп.).
Тут же подскочили Лети и Изабель со своими потрепанными метлами.
– Кто?
«Кто? Кто? Кто? Кто?» – отозвалось эхо.
Рядом появились «пыльные» мальчишки – те самые, что играли с собакой; оба с малиновым леденцом на палочке в каждой руке. Какая-то женщина крепко держала их за воротник. Уличное движение замедлялось у нашего дома – всех до мельчайших подробностей интересовало, что происходит.
Толпа все прибывала, и многие уже стали забывать, зачем тут стоят.
Изабель объявила, что приглашает к себе домой на презентацию посуды «Таппервейр».
Ирв, владелец магазина на углу, что-то выяснял у своего компадре [43] Мундо о принадлежащем тому пустыре.
Комадре Вики предложила Патрисии и Летисии, как обычно, собраться и приготовить тамале [44] .
Лусия вышла на улицу и, скривив рот, поинтересовалась у Виктора, не сломал ли тот пальцы. Если нет, почему никому не позвонил?
Бабушка сидела в гостиной и, вытянув шею к потолку, прислушивалась к непонятному стуку – это капал рисовый отвар.
43
Кум (исп.).
44
Тамале – мексиканское блюдо, лепешка из кукурузной муки с начинкой.
Торговцы кукурузой и мороженым наперебой звякали колокольчиками, стараясь привлечь клиентов.
Тио Пепе – правда, он на самом деле он не был мне родным тио, – хотел знать, приготовила ли бабушка что-нибудь поесть.
Проезжающий мимо Фаусто притормозил и громко спросил из окна машины, что случилось.
Норма поинтересовалась, почему Фаусто не на работе.
В толпе беспрерывно болтающих зевак я вдруг разглядела маму в форме официантки.
– С тобой все хорошо? – спросила она, приблизившись. – Мне звонил Рауль.
– Что он сказал? Сказал, что тот человек умер?
За спиной появилась бабушка с моим школьным ранцем.
– Увидимся завтра, михо.
Мы стали пробираться сквозь толпу к машине. Мама тащила меня за руку и, не оборачиваясь, сказала, что нашла в магнитофоне запись дедушкиных похорон.
– Зачем ты это смотрела?
На эту кассету я записала первую часть «Разоблачения» с Майклом Дугласом и Деми Мур. Я думала, она пустая.