Обратись к Бешеному

Доценко Виктор Николаевич

В характеристике, выданной покойным командиром роты – Аркадием с многоговорящей фамилией Калашников, – высказаны хорошие слова о Скворцове, а в конце сделан довольно необычный вывод:

«…Я знаю старшего лейтенанта Скворцова по школе милиции и верю ему, как самому себе. Свидетелей исчезновения Ибрагим-бека из КПЗ, контролируемого нашей ротой, нет. И если старший лейтенант пишет в рапорте, что он не выпускал Ибрагим-бека из КПЗ, то я ему верю. Скворцов кровью доказал, что ему можно доверять любые задания, и не раз делом и кровью доказывал свое право служить Родине. Именно поэтому я прошу, даже настаиваю, о присвоении

ему очередного звания, которое несправедливо задерживается…»

Что-то в этой характеристике, особенно в этом навязчивом выводе, Савелия и насторожило. Конечно, на войне всякое бывает, но когда твой друг, однокашник, да еще и твой непосредственный командир ходатайствует за тебя, пишет хорошую характеристику, а потом неожиданно погибает?.. Неплохо было бы узнать, что произошло на самом деле. А что если это не роковая случайность, а злой умысел? И Савелий решил пойти ва-банк.

– Меня зовут Сергей Кузьмич, я двоюродный брат Аркадия Калашникова, – спокойно заявил он и «прислушался» к мыслям капитана Скворцова.

– Вы двоюродный брат Аркадия? – удивился капитан, а память окунула его в тот самый последний бой, в котором погиб его друг и командир. – Он никогда не говорил о вас, – несколько растерянно проговорил он.

– Меня несколько лет не было в России… – многозначительно заметил Савелий. – Но мне Аркаша рассказывал о вас. Я знаю, вы с ним дружили и были свидетелем его гибели. Прошу, расскажите, как погиб Аркадий.

Лицо капитана как-то сморщилось, он даже постарел на несколько лет: изо всех сил Скворцов загонял эти черные воспоминания в самые укромные уголки своей памяти, стараясь забыть, стереть их совсем, а тут приходит незнакомый ему человек и заставляет снова все вспомнить.

Савелий заметил, что несмотря на то, что ЭТИ воспоминания приносили капитану невыносимые страдания, он даже почувствовал некоторое облегчение. Ему вдруг захотелось очистить свою совесть, излив душу незнакомому человеку.

– Пойдемте ко мне: не на улице же разговаривать, – решительно сказал Скворцов, повернулся, набрал код на двери, и не оглядываясь, вошел в подъезд.

Они молча вызвали лифт, молча прошли в квартиру. Затем Скворцов подошел к холодильнику и вытащил из него бутылку водки, несколько соленых огурцов. Достал из буфета два граненых стаканчика, быстро налил в них водку.

– Выпьем, Сергей, за помин души Аркаши, – они выпили стоя, причем капитан не стал закусывать, а снова налил водки себе и гостю.

И вновь, залпом опрокинув водку в себя, он поставил стаканчик на стол, тяжело вздохнул и покачал головой.

– Излей душу, капитан, я знаю, что ты себя обвиняешь в его смерти, не так ли? – Савелий замолчал и взглянул прямо ему в глаза. – Рассказывай!

И тут капитан впервые не отвел взгляда.

– Что вы можете знать? – с надрывом произнес он, снова налил себе водки и выпил. – Ничего вы не знаете! Да, именно я виноват в его смерти! – он встал со стула и принялся ходить по кухне взад-вперед, взад-вперед.

Савелий терпеливо ждал, понимая, что капитан уже не отступит от решения излить душу.

Наконец Скворцов сел напротив Савелия и начал свой горестный рассказ.

– Виноватить себя мне нужно задолго до гибели вашего брата… Как-то нам удалось взять в плен одного из чеченских полевых командиров…

– Ибрагим-бека?

Капитан удивленно дернулся,

но тут же, махнув рукой, продолжил с тяжелым вздохом:

– Ибрагим-бека отпустил из КПЗ я! – с вызовом заявил Скворцов. – Мне грозил трибунал, в лучшем случае потеря погон, а Аркадий спас меня своей верой и дружбой.

– Почему ты отпустил эту мразь? – тихо спросил Савелий.

– Его люди похитили мою невесту, – его голос неожиданно дрогнул, и на глазах появились слезы. – А Ибрагим-бек заверил меня, что если я его отпущу, с Аленкой ничего не случится: в тот же день она вернется ко мне. Я поверил ему! Идиот! Я очень хотел верить этой сволочи… – Скворцов пьяно всхлипнул и хотел вновь наполнить стакан, но Савелий не позволил:

– Хватит водку лакать, капитан! – твердо обхватив его кисть, жестко произнес он. – Дальше рассказывай!

– Ни в тот день, ни на другой моя Аленка не вернулась… – он вновь всхлипнул. – А вскоре от Ибрагим-бека явился посыльный и передал от него новое требование. Я должен был организовать проход его группе, и только тогда Аленку отпустят… – он стукнул кулаком по столу. – С посыльным Ибрагим-бек передал схему, по которой я должен был действовать. Я все сделал, как он предложил, а он… – капитан стиснул скулы так, что заскрипели зубы. – Его группа, вместо того чтобы воспользоваться оставленным для них коридором, напала на нашу заставу… – он долго молчал, с трудом сдерживая душившие его рыдания, потом процедил сквозь зубы: – Из всей роты в живых осталось восемь человек, а среди погибших, словно с издевкой, было подброшено изуродованное испоганенное тело Аленки… Было расследование, но… – он развел руками, – я ничего не сказал. Роту дополнили новыми солдатами, меня назначили командиром, присвоили капитана… Более месяца я гонялся за Ибрагим-беком и все-таки загнал его в угол, стрелял в него из автомата до тех пор, пока рожок не опустел. За это меня хотели погнать из органов, но… – капитан пожал плечами и с усмешкой добавил: – Сослали в ГУВД, и вот сейчас я протираю там штаны дежурным…

– Мне кажется, что ты не все еще рассказал, – с открытым намеком проговорил Савелий. – Начал говорить – говори! Поверь, легче станет…

– Господи! – с новым надрывом воскликнул капитан. – Откуда ты свалился на мою голову? – и вдруг оборвал себя, внимательно посмотрел на Савелия. – Ты же совсем не брат Аркадия… – тихо проговорил он. – Кто ты?

– Сергей Мануйлов, – спокойно повторил Савелий. – Но ты прав, я действительно не являюсь братом Аркадия. Разве это важно для тебя?

– Нет. Какая разница? Брат – не брат… – он махнул рукой, снова плеснул себе водки и выпил. – Скажи, для чего тебе нужны мои воспоминания?

– Мне нужны не твои воспоминания, а их последствия, – ответил Савелий.

– А, вот ты о чем? – ухмыльнулся капитан. – Ты что, из ДСБ? Тогда на, вяжи меня! – он протянул ему руки.

– Ответь, ты не стал осматривать сумку с деньгами потому, что тебя шантажировали? Напомнили о твоем прошлом? – прямо спросил Савелий.

Капитан молча кивнул и понуро опустил голову.

– А если бы в сумке оказалась взрывчатка? – зло бросил Бешеный.

– Исключено! – с унылой ухмылкой возразил Скворцов. – Я, конечно, сволочь, но не до такой же степени! При входе в приемную у нас скрытый металлоискатель вмонтирован: чуть что, и у меня на пульте сигнальная лампочка загорится.