Обратно в каменный век
Шрифт:
— Нет, — сказал он.
— Почему? — спросил Торек. — Я хороший воин.
У меня нет жены. Я люблю Лотаи.
— Я тоже, — сказал Мамт.
Торек вспыхнул. Он уже было собрался возразить, когда фон Хорст предупреждающим жестом приложил палец к губам и придержал мамонта, пока тот не занял прежнее место в шеренге.
— У меня есть один план, — сказал фон Хорст.
— Какой план? — спросил Торек.
— План, по которому ты получишь Лотаи и в то же время сделаешь для нее кое-что, и она будет счастлива.
— И что именно?
— Она
Мумал хотела бы вернуться в Сари, в страну, откуда Горф похитил ее, а Лотаи хочет пойти с ней.
— Ну и что я могу сделать? — спросил Торек.
— Ты можешь забрать их. Только так ты получишь Лотаи.
— Я не могу забрать их, — сказал Торек. — Я никогда не смог бы вывести их из поселения.
— Ты бы увез их в Сари, если бы мог?
— Люди Сари просто убили бы меня.
— Сариане не убили бы тебя. Мумал — сарианка, а у меня есть друг по имени Дангар, который позаботился бы о том, чтобы тебя приняли в племя. Он сделает все, о чем я его попрошу.
— Это бесполезно, — настаивал Торек, — мне никогда не удалось бы уйти с двумя женщинами.
— А если бы мог, ты бы сделал это? — спросил фон Хорст.
— Да. Если Лотаи пойдет со мной, я покину племя.
— За пещерой Горфа есть туннель.
— Да, я о нем знаю. Он ведет в Молоп-Аз.
— Он ведет в малый каньон. Когда тараги уйдут из другого конца туннеля, вы можете выйти через него с Лотаи и Мумал.
— Откуда ты знаешь, что он ведет в малый каньон? — спросил Торек.
— Я говорил кое с кем, кто ходил по туннелю до того места, где были тараги.
Торек долго ехал молча, прежде чем ответить. Отряд вернулся в поселение и спешился. Пастухи увели мамонтов. Мамт был мрачен и зол. Он повернулся к фон Хорсту.
— Ступай в пещеру Горфа, — приказал он, — и оставайся там. Может быть, после сна мы заберем тебя в малый каньон.
— Это твой конец, мой друг, — сказал Торек. — Мне жаль. Я думал, нам удастся найти способ взять тебя с собой в Сари, но путь будет закрыт, тараги не уйдут, пока тебя не заберут в малый каньон, а тогда будет слишком поздно.
Фон Хорст пожал плечами.
— Тут уж ничего не поделаешь, — сказал он.
— Ничего, — согласился Торек.
Он шел рядом с фон Хорстом, направляясь к лестнице, что вела в пещеру Горфа.
— Может быть, мы разговариваем в последний раз, — сказал он.
— Может быть, — согласился фон Хорст.
— Ты поговоришь обо мне с Лотаи?
— Конечно. Что мне ей сказать?
— Спроси, пойдет ли она со мной в Сари, она и Мумал. Если она пойдет, то укажи правой рукой на солнце в следующий раз, когда увидишь меня. Если нет, подними левую руку. Я буду ждать. Если они будут согласны, скажи им, что, когда остальные отправятся в малый каньон, они должны спрятаться. Я сделаю то же самое. Потом мы сможем войти в туннель и дойти до тарагов. Когда племя уйдет из малого каньона, мы сможем выйти и отправиться на поиски Сари.
— Прощай, —
Фон Хорст застал Лотаи и Мумал одних перед входом в пещеру, и тотчас же рассказал им о планах Торека. Обе женщины пришли в восторг, потом они долго сидели, мечтая о будущем. Пришел Горф и потребовал есть. Как обычно, он вел себя грубо, орал и рычал на фон Хорста.
— Я не буду тебя больше кормить, — сказал он. — Мамт говорит, что в малом каньоне все готово. Тебя заберут туда вместе с другими пленниками, и ты больше не вернешься.
— Я буду скучать по тебе, Горф, — сказал фон Хорст.
Тот взглянул на него с тупым изумлением.
— А я не буду по тебе скучать, — зло пробурчал он.
— Мне будет не хватать твоих хороших манер и гостеприимства.
— Ты болван, — сказал Горф.
Он сожрал свою пищу и поднялся.
— Я иду в пещеру спать, — объявил он. — Если нас позовут в малый каньон, разбудите меня.
Залезая в пещеру, он намеревался ударить Лотаи ногой, но она увернулась.
— Почему у тебя нет мужа? — спросил он. — Меня от тебя тошнит, я устал тебя кормить, — прокричал он и влез в пещеру.
Все трое молчали. Они не осмеливались обсуждать побег, поскольку боялись, что их могут подслушать.
Женщины думали о счастье, о Сари, о любви. Мужчина думал не о будущем, а о прошлом — о мире, где он родился, о друзьях и семье, о прекрасной девушке, которая лишь ненадолго вошла в его жизнь и все еще наполняла ее. Для него не было будущего — только краткий период неопределенности, а потом — смерть.
По лестнице к уступу перед пещерой Горфа проворно вскарабкался молодой мужчина. Он остановился и окинул взглядом всех троих, задержавшись на Лотаи.
— Ты должна идти в пещеру Мамта, — сказал он. — Он выбрал тебя своей женой.
Лотаи страшно побледнела, в больших глазах застыл ужас. Она хотела что-то сказать, но только хватала ртом воздух, держась рукой за горло.
Фон Хорст взглянул на посланца.
— Передай Мамту, что Лотаи заболела, — сказал он, — но скоро она придет.
— Лучше ей не задерживаться, — предупредил тот, — если она не хочет, чтобы ее побили.
Когда он ушел, все трое некоторое время переговаривались шепотом, затем Лотаи поднялась и вошла в пещеру. Фон Хорст и Мумал оставались какое-то время на месте, а потом и они, захотев спать, покинули уступ.
Фон Хорста разбудили громкие крики снаружи; потом вошел Горф, зовя Лотаи. Ответа не последовало.
Фон Хорст приподнялся.
— Лотаи здесь нет, — сказал он. — Не шумите так, я хочу спать.
— Где она? — спросил Горф. — Она должна быть здесь.
— Может быть, но ее здесь нет. Мамт послал за ней и велел прийти в его пещеру. Ступай и спроси у Мамта, где она.
Двое воинов вошли в пещеру.
— В пещеру Мамта она не пришла, — сказал один из них. — Он послал нас за ней.