Обратный счет
Шрифт:
на нее со странным недоумением, поспешно уткнулся в свои бумаги и махнул
рукой, отпуская. Киреева выдавила из себя слова, которые следует говорить
большому боссу, покидая его кабинет, и торопливо вышла.
«Вот так история, – то ли смущенно, то ли растерянно думала Надежда,
раскачиваясь на своем стуле. – Как меня понесло, однако. Да ладно, чего уж
там. В жизни так мало приключений. Почему бы и не побузить немного, почему
бы и дурака не повалять? А то он
буду. Я вам не крепостная. Хотя, конечно, вылетать с предприятия не хочется.
Давно я тут. Привыкла, и место достойное. Так что, Наденька, ты взвесь
хорошенько, стоит ли твоя привычка дергать тигра за ус занимаемой тобою
должности»
Тут ей надоело себя ругать, имеются дела и поважнее. Например,
ознакомиться с данными на «кукловода», которые раздобыл для нее президент
Лапин, а затем решить, чем эти данные могут ей помочь. Вчитавшись в строчки,
она поймала себя на ощущении, что чем-то этот адрес кажется ей знаком. Вот
оно что! Та же самая набережная. С номером дома Надя уверена не была, но
можно же посмотреть по карте в Яндексе.
Посмотрела и торопливо принялась набирать номер Андрея. А потом
быстро нажала «отбой». Что она так замельтешила? Не нужно отрывать сына от
работы. Она с ним дома прекрасно поговорит, перехватив по пути от кухни до
компьютера. И ничего многозначительного в этом совпадении нет. Мало ли кто
еще проживает в том самом доме.
Андрей пришел позже обычного и был мрачен. Надя накормила сына
индейкой, тушеной с овощами в сметане, и вкусным рассыпчатым рисом, а
потом налила кружку крепкого чая и приступила к расспросам. Правда,
настроение Андрея после ужина не улучшилось, но Надя решила не обращать
внимания. Нужно выяснить, значит им обоим придется потерпеть. Она
спросила:
– Сынуль, а Даша, она ведь на Краснопресненской набережной живет?
Мы с Валерией Львовной ее подбросили до подъезда, но я подзабыла в каком
именно доме.
Андрей угрюмо спросил:
– Зачем тебе, мам? Дашка умерла позавчера.
Надежда оторопела.
– Постой. Как – умерла? Мы же как раз позавчера ее с нашей дачи везли.
Она нормально выглядела! Я точно говорю, она нормально выглядела! На нее
что, напали в подъезде? Да нет, не может быть. В таком подъезде, как у них,
охраны полк. Что с ней…
– Мам, мам, успокойся. Никто на нее не нападал. Она собой покончила.
Мысли в голове Надежды, как по жезлу пьяного регулировщика,
заскрипели тормозами и замерли, образовав бесформенный затор. Что?! Еще
одно самоубийство? С чего вдруг нормальной девчонке сводить счеты с
жизнью?
– Андрей, расскажи все подробно, – потребовала мать.
Она, конечно, не была уверена, что его разговорит. Сын был не в духе и
вполне мог пробурчать в ответ что-нибудь вроде: «Да какая тебе разница, мам»
и отправиться к компьютеру. Но Андрею хотелось выговориться. Тухло было у
него на душе. Тяжко от тайны, которая на одного. Сначала тайна была на двоих
с Дашкой.
И еще он не хотел признаться самому себе, что ему сделалось легче,
оттого что ее не стало. Потому что теперь кроме него больше никто не видел
убийцу.
И он рассказал маме, как в среду вечером получил от Дарьи какую-то
дикую эсэмэску и решил, что она так прикалывается. Хотел ей перезвонить
сразу же, но ее номер был постоянно занят, потом Андрей погрузился в сеть и
забыл.
А вчера после редакционной летучки ее стал разыскивать выпускающий,
чтобы выцапать у нее обещанный обзор. Тут обнаружилось, что, во-первых,
Дашки с утра в редакции так и не было, а во-вторых, что люди получили от нее
накануне такое же, как и Андрей, сообщение, которому, так же, как и он,
значения не придали.
Оно гласило: «Ухожу из жизни, потому что не могу вынести груза вины.
Вместо меня умерла другая, из-за меня умирает брат».
Поскольку ни один из ее телефонов так и не отвечал, разбираться к ней
домой отправили курьера Алексея Филипыча. Он сумел разговорить мужика из
охраны, который сторожил подъезд. Охранник на этаж Филипыча не пустил, но,
ознакомившись с его редакционным удостоверением, согласился поделиться
информацией.
Оказывается, накануне вечером к Врублевским зашел родственник,
который часто в последнее время у них бывал. Поскольку дверь на его звонок
никто не открыл, он вошел в квартиру, воспользовавшись ключом, который у
него оказался по стечению обстоятельств. Вошел и обнаружил Дашу уже
мертвой. Девочка выстрелила себе в висок из пистолета, который ее брат
держал для самообороны. Этот их родственник и вызвал полицию.
– Бедная девочка, зачем же она так?.. – расстроено произнесла Надежда.
– Я-то думала, что она успокоилась насчет брата. Когда мы с ней позавчера
днем расстались, вид у нее был вполне вменяемый, никакой депрессии или
психоза. Видимо, посидела дома одна и довела себя разными мыслями.
Сынуль, а я не поняла, что она в этой эсэмэске написала? Ну, что вместо нее
другая умерла?.. Что это означает, как ты думаешь?
И тогда Андрей рассказал еще и про смерть Ксюши. Про то, что во