Обреченная
Шрифт:
Мама уставилась на Габриеля. Уж не знаю, что ее побудило, но она протянула к нему руку и прикоснулась к его руке. Выглядело это так, будто она посчитала его галлюцинацией. Отто стоял как вкопанный.
— Не может быть! Холодный, — еле слышно произнесла мама.
— Да, мама. Его кожа намного холоднее нашей, а также тверже и гладкая, как мрамор. Он реален! — убеждала я маму. Тут она подняла на меня глаза. В них за мгновение пробежало столько эмоций, что я даже не успела понять. Потом она заглянула в глаза Габриелю.
— Да! — протянула мама, — влюбиться в нормального,
— Что? Ты одобряешь вот это? Он тебе не противен? — взревел Отто, указывая на нас с Габриелем.
— А сам-то ты КТО? Дампир? — с вызовом проговорила я.
— Ты тоже не человек? — вскочила мама, — но ты теплый и мягкий!
— Я дампир! Сын вампира и человека! Но я никогда не пробовал кровь. Я питаюсь, как человек и выгляжу тоже. Моя мать умерла, рожая меня!
— Ты взял все самое лучшее от своих родителей! Внешний вид от человека, а силу и мощь от вампира! И чем ты не доволен? — достаточно грубо спросил Габриель.
— Я родился таким. Вира вот знает, сколько сил требуется, чтоб скрыть ото всех свои способности и постараться жить нормальной жизнью.
— Он тоже не выбирал себе такую участь, и он тоже не особо доволен своей ипостасью! — возмутилась я.
— Ты не человек! — очень тихо проговорила мама, закрывая лицо руками. Она плакала. Я обняла ее, чтоб немного утешить.
— Ты спокойно приняла вампира, а из-за меня плачешь? — возмутился Отто.
— Ты обманул меня!!! Ты все эти годы обманывал меня!!! Вира вот сразу узнала, с кем встречается! А я? Почему ты мне все не объяснил? — мама захлебывалась слезами. Она встала с дивана и схватила Отто за ворот рубашки, начала трясти. Выглядело это смешно, если б не было так грустно. Отто округлившимися глазами смотрел на нее и не мог ни чего сказать.
Вдруг я поняла одновременно, почему маме стало так больно от этой лжи, и почему он ей ничего не говорил. Он просто боялся ее потерять.
Я подошла к маме и стала мягко убирать ее руки.
— Мамочка, успокойся! — я слегка гладила ее по спине, — он просто очень тебя любит и боялся, что ты не поймешь, не примешь его таким, какой он есть! — я взглянула в шокированное лицо Отто и чуть заметно кивнула, слегка улыбнувшись. Мама продолжала всхлипывать, но подняла на него глаза.
— Это правда? Ты боялся, что я тебя выгоню?
Отто просто кивнул. Мама бросилась ему на шею и разрыдалась с еще большей силой. Они стали обниматься, целоваться, будто не виделись миллион лет.
У меня на душе вдруг стало так хорошо, спокойно. Я развернулась и тоже бросилась в объятья своего любимого. Судя по выражению лица Габриеля, его охватили те же чувства.
Через некоторое время мама стала успокаиваться. Отто улыбнулся мне, но на Габриеля посмотрел настороженно.
— Дочка, ты голодная? Пойдемте, поедим. Мы вообще-то предполагали сходить в ресторан, рождество все-таки, но…
— А что это еще за но? Собирайтесь и пошли! — воскликнул Отто, сощурив глаза. Он, конечно, немного подобрел, но все равно
— Мы сейчас! Только переоденемся! — сказала я, подсмеиваясь и поглядывая на Отто с Габриелем. Мы встали с дивана, забрали свой багаж и пошли в комнату для гостей.
Комната для гостей была простой. Ничего особенного, кроме лимонного пола. Зеленые фактурные обои, белая потолочная плитка, типовая кровать, шкаф и комод. Правда, вид из окна был красивый. И почему мама эту комнату не выбрала своей, не знаю.
Квартира находилась на третьем этаже. Гостиная и эта комната выходили окнами на площадь с фонтаном. Летом в нем чуть ли не купаются, но полиция его стережет и выгоняет, желающих искупаться. Зимой на нем, конечно, лежит снег, но и этот вид очень красив. Сам фонтан выполнен в виде красивой статуи девушки, тянущейся к небу, взывающей к нему. А из его рук и рта льются большие потоки воды. Сейчас правда, там стоит огромная украшенная елка, которая закрывает полностью статую. Сама не знаю, как это работники умудряются ее так поставить?
Сама площадь отделана диким камнем до самых домов. На первых этажах этих домов расположились все возможные лавки.
Как только мы вошли в комнату, я набросилась на Габриеля.
— Ты действительно собирался с ним драться? Ты что хотел моей смерти? — возмущалась я. У Габриеля глаза на лоб полезли от такой резкой перемены настроения.
— Причем здесь твоя смерть. И это перемирие только временная мера! Он пока сомневается, верить ли твоей вере в меня!
— Потому что если б что случилось, я бы умерла на месте, от разрыва сердца! Я там чуть от страха в обморок не грохнулась, а он…
— Чего ты боялась? Тебе абсолютно ни чего не угрожало.
— Я боялась того, что могло бы случиться, если б вы пошли драться. Ведь он не просто морду набить хотел, а уничтожить!
— Глупышка моя! Она за меня боялась! — он подошел ко мне и крепко обнял, — Ты мое сокровище! Одевайся. Может, мне выйти? — лукаво спросил он, поцеловав меня в лоб. По всему телу разлилась такая нежность, я закрыла глаза и чуть не расплакалась.
— Ты плачешь? — удивленно спросил Габриель.
— Нет, — соврала я, — мне так хорошо, когда ты рядом! — я прижалась к нему всем телом настолько крепко насколько могла.
— А ты у меня сильная! — посмеиваясь, сказал Габриель.
— А ты как думал! Отвернись, я переоденусь! Но никуда не уходи.
— Я здесь! Я всегда буду с тобой! — проговорил он мне в волосы и отвернулся.
Я открыла шкаф, в котором все еще весели некоторые мои вещи и одно новое платье. Мама явно готовилась к нашему приезду. Платье было прекрасным и сидело на мне идеально. Большой глубокий вырез открывал все мои девичьи прелести. Часть выреза была закрыта прозрачной тканью. Маленькие воздушные прозрачные рукавчики нежно розового цвета слегка касались кожи. Сзади свисал небольшой прозрачный розоватый шлейф от одного рукава к другому. Юбка от бедра была расклешённой. Белое платье без излишеств, но смотрелось по-царски. Волосы я собрала в простую "мальвину" и закрепила красивой белоснежной заколкой. Я попала в сказку.