Обреченные любить
Шрифт:
— Прошу тебя.
Он взял ее за бедра, заставив замереть.
— Ласкай себя, пока не кончишь.
Тайла просунула ладонь между ног и стала ласкать пальцем клитор. Она закрыла глаза, ее грудь стала равномерно вздыматься от частого дыхания. Тайла уперлась второй рукой в его плечо и задвигала бедрами, двигаясь на его члене. От одного вида Тайлы, которая одновременно трахала его и ублажала себя, Эйдолон чуть не кончил. Ему пришлось до крови прикусить губу, чтобы сдержаться.
— Нет, все равно не получается, дьявол! — обиженно воскликнула
Она была для него загадкой. Прекрасной и беспощадной одновременно, опасной и такой ранимой.
— Я все равно доведу дело до конца, — поклялся он и скинул ее с себя так быстро, что она даже не успела удивиться. Он сжал член в руке и принялся мастурбировать. У демонов-семинусов была одна особенность: они не могли сами себя довести до оргазма, но могли приблизить этот момент. И сейчас Тайле достаточно было прикоснуться к нему, чтобы он залил ее своим семенем, которое было естественным и мощнейшим возбуждающим средством. Он посмотрел на нее и застонал. Боже, как же она хороша: упругие груди, натренированное тело с идеальными женственными формами, гладкая кожа, покрытая бисеринками пота. Он не хотел больше сдерживаться.
— Раздвинь ноги, ляг поближе и прикоснись к моему члену, — велел он.
Тайла молча повиновалась. И едва ее пальцы коснулись его крайней плоти, как из него извергся поток горячей семенной жидкости, заливая ее промежность.
— А теперь ласкай себя.
Тайла попыталась, но очень скоро со стоном разочарования убрала руку.
Это было невозможно. Ни одна особь женского пола, независимо от видовой принадлежности, не могла сопротивляться естественному афродизиаку, содержащемуся в сперме демона-семинуса. Но у Тайлы это получилось. Видимо, дело здесь в наследственном иммунитете, перешедшем ей от отца-демона. Но Эйдолон о таком еще не слышал.
Что-то здесь не так. Все здесь не так.
Никогда еще Тайла так не жалела себя. Она сжала бедра. Ее тело было бочкой, набитой порохом, к которой приладили фитиль и подожгли. Она должна была взорваться. Должна была, но не могла. Как будто это было изощренной пыткой — ласкать ее, доводя до умопомрачения, но не пересекать грань, за которой ее ждало блаженство.
— Прошу, не надо больше.
Она закрыла глаза ладонями, чувствуя себя униженной. Эйдолон взял чистое полотенце и вытер свое семя с ее кожи.
— Прости, Тайла… я… прости. — Он присел рядом с ней на корточки, и погладил по плечу. Такой нежности она еще ни разу в жизни не испытывала. — Я не понимаю, в чем тут дело, — пробормотал он. — Этого не должно было случиться.
Ничего из всего этого не должно было случиться, но у нее уже не хватило сил произнести это вслух.
Когда желание наконец утихло, она просто лежала, дрожа всем телом, не в силах пошевелиться.
Из всех ее встреч с мужчинами эта была, бесспорно, самой лучшей, несмотря на то что она так и не взлетела на вершину блаженства.
— Слушай, — сказала Тайла, садясь в постели. — Ты демон-семинус, так? Ты же вроде инкуб?
Эйдолон сжал челюсти и равнодушно посмотрел на нее.
— Да. Это довольно редкий вид.
Это многое объясняло. И особенно это объясняло ее тягу к нему. Инкубы использовали секс как оружие. Некоторые виды высасывали жизненную силу из своей жертвы во время страстных соитий. Некоторые порабощали душу, давая взамен блаженство. А некоторые использовали женское тело ради потомства. Ей стало не по себе.
— Что ты со мной сделал? Ты высосал мою жизненную силу? Богом клянусь, если ты меня обрюхатил…
— Не бойся, я не могу никого обрюхатить, пока не пройду полную фазу эсгенезиса. После этого меня должны бояться лишь другие демоны.
— Другие демоны-семинусы?
— Нет, в моем виде нет женских особей, — сказал он, бросив полотенце в корзину рядом с кроватью. Она выкинет его позже. Может быть, сожжет. — Мы должны осеменять другие виды. Потомки обычно мужского пола, обычно чистокровные демоны-семинусы, хотя иногда они могут унаследовать кое-какие черты своей матери.
Она стащила простыню, чтобы укрыться, потому что под его взглядом чувствовала себя подопытным кроликом. Кроме того, она дрожала словно осиновый лист.
— Например?
Он пожал плечами.
— Шейд, например, может стать практически невидимым. Рейт может развивать огромную скорость, еще ему нужно пить кровь, чтобы выжить. Я страдаю от повышенного чувства справедливости — именно того, чего не хватает моим братьям.
— А почему бы не оплодотворять людей? — Тайла не могла поверить, что задала такой вопрос, и хотя их связывало нечто большее, чем кружка пива, но если она будет больше знать, то сможет эффективнее убивать их.
— Потомками такого союза будут камбионы — полукровки, которые не могут иметь детей. Мы можем спариваться только с другими демонами, чтобы сохранять наш род от вымирания.
— И эти другие виды… не передумают давать вам потомство?
Под его внушительным весом, когда он вытянулся рядом с ней, жалобно скрипнула кровать. Он оказался так близко, что ей стало не по себе, как будто они были настоящими любовниками. Реальными любовниками, а не самой несовместимой парой, которую можно было придумать. Волк и кролик. Хищник и его жертва.
Она вздрогнула от собственных мыслей: они ведь оба хищники.
— Могут. Именно поэтому, когда завершается эсгенезис, мы можем трансформироваться в мужчину из любого другого мира.
— Значит, вы паразиты, которые обманывают женщин, чтобы они переспали с вами.
— В некоторой степени. Женщины не догадываются, с кем спят.
— А что происходит, когда на свет появляется малыш, который вовсе не похож на маму? — На сей раз ее вопрос никак не был связан с работой и происходил единственно из любопытства. Ей показалось интересным то, что демоны обманывают друг друга так же, как обманывают людей.