Обречённые. Том 1
Шрифт:
Хухря почувствовала, как глаза — все три разом — лезут на лоб. Одноглазое существо с огромной, почему-то полупрозрачной головой, огромный глаз подслеповато щурится: всё-таки, по сравнению с подземным мраком или хотя бы полутьмой внутри броневика, тут слишком светло. А карлика подсаживает вылитый «турист» — удивительно соразмерные, правильные руки и ноги, лицо и голова. А сам здоровый такой, страшный даже на вид. И за спиной висит огромная железяка — наверное, как те, из которых «туристы» убивают в дальних посёлках. Только больше, гораздо больше.
— Шухер! — заорала Хухря. «Небось, этот гад их и привёл! Сейчас шмалять
— Слушайте меня все! — скомандовал карлик, обведя всех огромным мудрым глазом. Глаз удивительным образом передавал ощущение спокойствия и безопасности. — Вижу, вы приняли нас за забарьерцев — но мы такие же, как вы. Броневик — да, их, мы добыли его в бою. А сами мы раньше жили на западе, у самого края Зоны. Когда началось вторжение, нам пришлось уйти. Те, кто остался дома, — Отшельник приоткрыл рот-клювик, собираясь с духом. — Мертвы. Все. Они не щадят никого. И вас не пощадят. Уцелеют только те, кто уйдут в леса, болота, подземелья — рассеются на мелкие группы, прихватив с собой еду. Большие скопления, как сейчас, они легко уничтожат. Но с маленькими группами им придётся повозиться. И неизвестно, найдут или нет.
— А главное, — вступил в разговор здоровяк. — Главное — не сдаваться. Ублюдки хоть сильны, но беспечны и ленивы, они не ждут сопротивления, и если попадут впросак, потеряют голову от страха. Увидите, что они не ждут нападения — бейте, и тут уж не давайте пощады! Пусть они боятся двигаться мелкими группами — тогда легче будет уходить от погони. Да, многие погибнут. Возможно — все. Но Подкуполье — наш дом. И никто, кроме нас, его не защитит. Если мы этого не сделаем — тогда нам незачем иметь детей и свою землю, и самим жить тоже…
Хухря поняла не всё. Кто убивает? Те, кто метнули с неба огонь? Но как можно бороться с теми, кто летает по воздуху, их же даже не видно в смоге! Но они-то как-то смогли, вон, броневик захватили с пушкой! Но причём тут дом? Её дом — крохотная грязная хижина на окраине посёлка, рядом с лопнувшей ржавой трубой, из которой ползёт что-то невыносимо гнусное и зловонное. Зато стоит залезть в эту дрянь — и вши дохнут, жаль, кожу потом пару дней щиплет. А если хлебнуть глоточек… Даже от пойла таких глюк не бывает! И зачем защищать эту груду хлама, да пропади она пропадом? Детей у неё никогда не было, как не было и мужика — поселковые парни всё больше к краникам, да к краникам… Но что-то зацепило, будто заставило вспомнить нечто важное. Слова здоровяка звучали как горн, звали в бой, рвали липкие тенёта страха, в которых жили посельчане последние месяцы. А слова второго, одноглазого карлика с крохотным ртом-клювиком, были разумны. И, отчего-то казалось, правильны. Хухря уже почти решилась последовать совету, когда Бешеный, брызжа слюной, заорал:
— Вот они, те, из-за кого смерть с небес обрушилась! — указал он на броневик и сидящего на башне карлика. — Люди из-за Барьера желали нам добра, они хотели помочь нам освободиться от тиранов и добиться полного суви… суривинитета, тьфу ты, пропасть! А эти напали на них, наверняка кого-то убили и захватили их машину! Они лгут, рассказывая об убийствах, как лгал тот ублюдок, которого вы справедливо казнили…
«Вы» — отчего-то слово покоробило Хухрю больше остальных воплей. Бешеный, который и подбивал их расправиться с беглецом, теперь говорит так, будто одни посельчане во всём виноваты. Да и знал он, наверняка знал, что
— Вот они и кричат теперь о нападении, убийствах… Вы хоть одного чужака видели — ну, кроме этих? Но теперь люди из Забарьерья тут появятся. И если мы не покараем убийц сейчас, кара падёт на нас! Бейте этого урода! Бейте их всех!
Казалось, Бешеного сейчас хватит удар — но на самом деле именно в эти моменты он был особенно страшен, а значит, убедителен. Сам он не собирался марать руки, зато уверенно и умело «накачивал» толпу, заражая её жаждой крови, бессмысленной и разрушительной. Казалось, сейчас одуревшие посельчане бросятся на чужаков — и погибнут или эти, на броневике, если не решатся стрелять, или те, кто бросится на них, если решатся. Хухря с ужасом переводила глаза с одного спорщика на другого, ожидая, что вот-вот случится что-то жуткое.
Отшельник, похоже, хотел сказать что-то ещё — но его прервали. Где-то вдали, на юго-западной окраине бывшего города, протарахтела короткая очередь, потом ахнул взрыв. От неожиданности карлик, впервые услышавший очередь вживую, вздрогнул — и на миг утратил контроль над толпой. Чем тут же воспользовался Бешеный.
— Бей их! — скомандовал он. — Иначе всех настигнет возмездие!
И первым, подавая пример, кинул обломок кирпича.
Отшельник только охнул, когда острый край камня врезался в покрытую едва заметным пушком макушку. Второй камень, брошенный кем-то из посельчан, ударил его в плечо. Остальные забарабанили уже по пустой броне: ожидавший чего-то подобного Ярцефф одним движением сдёрнул мудреца с башни. Толпа грозно надвинулась, кто-то обходил с боков.
— Отшельник! — перекрикивая рёв мотора, скомандовал Ярцефф. — Давай, попробуй их так, мысленно убедить! А то ведь со стрельбой придётся уходить!
Какой-то смелый подручный Бешеного бросился на броневик. Мощно, по-лягушачьи оттолкнувшись сильными задними лапами, он сиганул вперёд, перевернулся в воздухе — и с глухим стуком приземлился на броню. По башне заскрежетали когти, раздался железный лязг — подручный Бешеного пытался проковырять ржавой железякой дыру.
— Не попортит нам машину? — озабоченно спросил Жуха. — Лупит-то как!
— Не, броня, как ни крути, — махнув рукой, пояснил Ярцефф. — А этой железякой только головы глупые проламывать! Вот прицел и триплексы побить может, фары, опять же… Держитесь, ща скинем придурка… И давай назад. Отшельник, ты как?
— Не… Не могу, — пробормотал Отшельник удивлённо. — И не вижу ничего… Будто завеса какая-то… Нет, погоди… Поддаётся…
— Нет времени! — рявкнул Ярцефф, а «Брэдли» оглушительно взревел мотором.
— Стойте, там же наши! — запротестовал Отшельник. — Мы же не можем их давить! Они нам ничего не сделают, а я сейчас…
Что он собирался сделать, никто так и не узнал. В следующую секунду произошло сразу несколько событий. Не дожидаясь приказа, перетрусивший Клеопатря саданул длинной очередью перед броневиком. Пушка басовито, солидно застучала — и стена полуразрушенного дома на другом конце пустыря словно взорвалась, рассыпаясь обломками. Будто кровь, на чёрную с радужными разводами грязь опустилась кирпичная пыль, с грохотом обломки посыпались наземь. Кто-то в толпе взвыл от боли — ему в плечо ударил крохотный каменный осколок, оставив кровоточащую отметину… Народ в страхе шатнулся назад.