Обреченный на скитания
Шрифт:
Оставаться среди этой горы трупов вокруг замка и внутри него, ни я, ни Ульрих не пожелали. Барон был недоволен моим вмешательством, но поехать ко мне в замок согласился.
Лагерь имперцы разбили под стенами замка. Я же оставил три десятка безликих для охраны замка и троих пластунов, в помощь Харлану. Также приказал последнему доставить портал из пролеска в замок барона и поставить под охрану. Остальные воины пошли со мной, как сопровождение. Ульрих взял два десятка воинов. Получалось довольно внушительная процессия.
Понемногу неприятный инцидент ушёл на второй план, и по пути, барон уже в который раз рассказывал про свои подвиги. Странный какой-то он. Как десятилетний пацан!
– Алекс, это такая удача, что мы встретились, – вдруг воскликнул Ульрих, – дом Флаерсов всегда открыт для тебя! Будешь в столице, непременно заходи.
– Буду, – кивнул я, – зайду. Я собираюсь в Академию поступать.
– Как? Когда?
– На днях, по-моему вступительные испытания через пять дней, – прикинул я.
– Через три, – вставил толстый юноша-маг, ехавший чуть сзади.
– А ты успеешь? До столицы почти десять дней хода, – поинтересовался Ульрих.
– Зато до Светлояра два дня, а если поспешить, то и за сутки добраться можно.
– Ты хочешь обратиться к Повелителям Дорог? Это же дорого!
– Ну а зачем тогда деньги? Я же не дама платья на каждый день покупать. Они для дела, вот на дело их и пущу.
– Но у тебя же есть любимая жена? Как же она. На территорию Академии её не пустят, – недоуменно проговорил барон.
– Есть. Три.
– Что три?
– Три жены, – усмехнулся я, – так что хорошо, что не пустят.
Наступило неловкое молчание.
– Ты же дворянин. Как ты мог допустить такое? Они же страдают, – в голосе барона сквозило возмущение.
– Ой, Ул! Я тебя умоляю. Не знаю, как так получилось?! Само как-то вышло. А «страдают» – это ты зря. Все очень даже счастливы, – вспомнив о Милёнке, добавил, – почти все.
– Всё равно, я не представляю, как можно любить сразу троих? Это невозможно!
– Достаточно того, что они любят меня, – криво усмехнулся я.
– Так ты их не любишь? – мне импонировал этот бесхитростный парень, моего возраста, с понятиями тринадцатилетнего подростка.
– Ну почему? Люблю. Как умею.
– Просто ты не встретил ту саму… Единственную!
– И слава богу! Спокойней проживу.
Ульрих замолчал, думая про своё. Я вспомнил Милёну. По-свински я с нею поступил. Она просто влюбилась, а я ей со всего маху, да физиономией об асфальт. Верней не я… или всё же я? Действительно, три дня, считая этот, до экзаменов в Академию, а дел невпроворот. Плюнуть на все и уехать в столицу? Собственно имея порталы, можно будет туда-сюда мотаться. Не сахар, конечно, перестраиваться каждый раз под новые проблемы, но другого выхода нет.
– Почему у тебя три женщины, а я от одной не могу ничего добиться? Что во мне не так? – спросил молодой барон.
– Мозги.
– Не понял, – Ульрих даже приотстал, потом понукая коня, поехал опять рядом со мной.
– Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей, – ответил я барону словами кого-то из великих.
– Ты думаешь?
– Так говорят Великие. Попробуй бороду отпустить, причёску поменяй, глядишь, на тебя начнут смотреть не как на малолетку.
– Ты считаешь, что всё кроется во внешнем облике? А как же внутренний мир?
– Встречают по одежде, а провожают по уму. Вот это я проверил, и ни один раз! Лучше расскажи о столи… – мы выехали на бугорок, с которого открывался вид на мой замок. То, что я увидел, заставило меня замолчать на полуслове.
Перед нами, взмыв вверх остроконечными башнями, спрятавшимися за белоснежной крепостной стеной, стоял сказочный замок. По углам крепостной стены, угадывались цилиндрические сторожевые башни, с чёрными провалами вертикальных бойниц. В глубине внутреннего двора возвышалась четырёхугольная, двухъярусная башня немыслимой высоты, увенчанная бочкообразной башенкой со смотровой площадкой вокруг неё. Трёхэтажные крылья донжона, примыкают к четырёхэтажному центральному зданию, по углам которого, опять-таки, были цилиндрические башни, заканчивающиеся конусовидной крышей со шпилем. И вообще, башенок в замке превеликое множество. Одни нависли над крепостной стеной, другие прилипли к стенам донжона. Витиеватые пилястры с [битая ссылка] капителью обрамляли окна и бойницы. Весь замок был белого цвета. Великолепная подсветка придавала сооружению совершенно фантастический, я бы сказал, воздушный вид. Казалось, замок парит над чёрным морем леса.
– Твою же мать, ЗАК, – в полголоса проговорил я, – что же ты, подлец, наделал?
«Я всё слышу», – раздался в голове ответ компа.
«Это что такое? Ты вообще понимаешь, что сделал?»
«Конечно. То, что ты утвердил, с небольшими модификациями».
«Ни хрена себе модификации. Приеду, прибью», – зловеще пообещал я.
«Прошу обратить внимание, что часовню ты так и не утвердил, и мне теперь трудно будет вписать её в общий ансамбль», – затараторил ЗАК.
«ЗАК, ты вообще охренел» – меня распирало возмущение, – «да через два дня тут вся империя будет! Ты…».
Воины, выезжавшие за нами, восхищённо вздыхали и замирали статуями.
– Это что? Мы уже в столице? – сипло проговорил Ульрих.
– Причём здесь столица. Это мой замок, добро пожаловать, – я тронул поводья, пытаясь придумать правдивые объяснения.
– Ты говоришь, никогда не был в Старграде? —догнал меня барон.
– Нет.
– Тогда ты не знаешь, что твой замок как две капли воды похож на дворец императора, – а вот тут я чуть не свалился с Зубатика.
– Врёшь. Не может быть.
– Приезжай, сам увидишь, – пришло время веселиться Ульриху, – никогда не был во дворце. Поехали скорей, посмотреть хочется!
– Это не дворец, – крикнул вслед барону, – по крайней мере, он не был таким, когда я был тут в последний й раз, – уныло проговорил я, дав шенкеля герувину.
Земли орков. Окрестности стойбища Зулы. Фарг
Восток начал сереть, когда орки прошли пост отделяющий владения эльфов. До стойбища ещё два часа ходу. Перенос в земли орков прошёл быстро. Фарг несколько раз пользовался услугами Повелителей Дорог, а вот для Трога и Трума это было в новинку. Взяв с них страшную клятву молчать о том, как они попали сюда, Фарг обдумывал план действий. Ноги привычно меряли за верстою версту, а его мысли были далеко отсюда. В заплечном мешке лежал переносной портал, а в кармане небольшой переговорник, со странным названием «Телефон».