Обреченный жених

Баскова Ольга

Никогда еще Александр не вдыхал свежий воздух с таким удовольствием! Когда молодой человек вышел на улицу, ему показалось, что огромная гора свалилась с плеч, что сильные руки, взявшие его за горло и прекратившие доступ кислорода, вдруг разжались. Бросив взгляд на здание с колоннами, он процедил сквозь зубы:

– Значит, у твоего Игорька рыльце в пушку.

Журналист спускался по лестнице и анализировал события. Итак, человек, который посоветовал (возможно, и не приказывал) заменить Максимова, найден. Интересно, в какой последовательности происходили действия? Скорее всего, так. Леонид Иванович встретился с Болотовым-младшим, поговорил с ним, рассказал, что тело девушки обнаружено и опознано, и Игорек наложил в штаны и побежал жаловаться

папочке. Тот позвонил начальнику отделения. Известно, что у фээсбэшников длинные руки. Даже полиция предпочитает не связываться с ними. Начальник Максимова сделал своему подчиненному замечание. Скорее всего, Леонид Иванович не внял, и тогда его отстранили и назначили Радченко. Это выглядело подозрительно, хотя Болотов-старший и клялся, что просил только больше не тревожить сына. Однако концы с концами не сходились. Если бы студента можно было не тревожить, Максимов бы оставил его в покое. Вероятно, он ослушался приказа и потому, что считал Игоря виновным. Возможно, против юнца имелись улики, которые вдруг пропали, а ослушника заменили покладистым Радченко. А это значит что? Это значит, нужно добыть улики против юнца. Если он убил девушку в припадке ревности или из нежелания жениться, пусть отвечает, несмотря на папочку и его деньги и связи. Подумав об этом, Пименов тяжело вздохнул. Теперь ему придется с самого начала искать доказательства вины парня. Но, как говорится, назвался груздем – полезай в кузов.

– Голыми руками ты меня не возьмешь, – журналист погрозил кулаком зданию, видневшемуся в зелени деревьев. Он знал, к кому отправится и кто может помочь разоблачить настоящего преступника. Если Тоня Милованова была настоящей подругой Алины, она назовет имя предполагаемого убийцы. Спустившись с лестницы, журналист зашагал к остановке автобуса. Адрес девушки он помнил наизусть.

Глава 7

Тоня Милованова оказалась симпатичной девушкой с лисьей хитренькой мордочкой. Она не была красавицей, однако все в ней – и ладная фигурка, и чуть раскосые зеленые глаза – вызывало желание обнять и ласкать, как пушистого котенка. Вероятно, Тоня осознавала свою привлекательность и смотрела на Пименова чуть снисходительно. Журналист вряд ли мог ее заинтересовать. По мнению таких дам, у газетных писак не водится денег, а значит, они не стоят внимания. Подражая какой-то голливудской звезде, она чуть выпячивала пухлые губки:

– И чем же я обязана вашему визиту? Приходите в порядочный дом вот так запросто, без предупреждения… Я заинтригована…

Александр глядел на нее и усмехался про себя. Только что от сморщенной бабульки, оседлавшей лавочку возле подъезда, он узнал о семье девушки. Миловановы давно вызывали беспокойство жильцов своими пьянками, гулянками и шумными скандалами, и старушка осведомилась у Пименова, не может ли он или его начальство повлиять на соседей и выселить их подальше отсюда.

– Странно, что такие порядочные родители вырастили такую дочь, как Ирка, – жаловалась бабушка. – Представляешь, оба непьющие. Работящие, образованные, ну полная противоположность дочурке. Мать ее, Вера, учительницей вкалывала, всю жизнь учила и воспитывала чужих, а до своей руки не доходили. Отец, бывший военный, как уволился с флота, таксовать пошел, чтобы дочурка ни в чем себе не отказывала. В то время офицерам, сам помнишь, зарплату задерживали постоянно. А таксисты деньгу зашибали. Только я вот что скажу: лучше бы они Ирку на голодном пайке держали и задницу бы ее не жалели. Я своих деток лупцевала – и на них не жалуюсь. А Ирина от безнаказанности и безнадзорности пить и курить начала и покатилась по наклонной. Вера ее в училище определила, чтобы дочь хоть какую-нибудь профессию освоила. Ирка кое-как шить научилась, диплом на полку положила и заявила матери:

– Терпеть не могу за машинкой горбатиться. На рынке я больше заработаю, и стоять там приятнее, на свежем-то воздухе. Ну, и стала она торговать на вещевом. Там и с мужиком познакомилась, он грузчиком работал. Понятно, какой нормальный мужчина на такую работу пойдет? Разве от безысходности. А этот – от алкоголизма. Пару ящиков в подсобку снесет – и за бутылку. Короче, спелись они с Иркой, а потом и спились. Ну, и жили бы так, радуя себя стаканом, ан нет, дочь произвели, – она вздохнула. – Отец Ирки к тому времени помер от инфаркта, а мать, Вера, внучке обрадовалась. «Сделаю из нее то, что не смогла из Иры», – так бедняжка говорила. В общем, пока Вера с ней возилась, Тонька была золотым ребенком: и поздоровается вежливо, и сумки до двери поднесет, и о здоровье расспросит. А как Вера померла (рак проклятущий сожрал), Тонька по стопам родителей пошла, даже не пошла, а покатилась. Тоже пьет, курит и мужиков водит. Ты, милок, их-то хоть припугни. До того они достали наших жильцов!

Пименов пообещал сделать все возможное и взлетел на второй этаж. Дверь открылась сразу после его звонка. Видимо, хозяйка не боялась непрошеных гостей. И вот уже несколько минут он сидел на стуле, из сиденья которого кое-где торчали пружины и больно кололи ляжки, и смотрел на кокетничавшую девушку.

– Так что же вы хотите? – повторила она.

– Алина Вихляева – ваша подружка? – спросил Александр. В ее зеленых глазах мелькнул страх, который она попыталась побороть.

– Да. Но она погибла. А почему вы ею интересуетесь?

– Я расследую причины ее гибели, – признался журналист.

Девушка удивленно вскинула брови:

– Причины ее гибели? Но разве они неизвестны? Мою бедную Альку сбил пьяный водитель. Разве нет?

– Возможно, и нет, – Пименов пристально глядел на нее. – И часто ваша подружка прогуливалась по пустынной дороге зимними ночами совершенно одна?

Антонина дернулась:

– Понятия не имею. Она передо мной не отчитывалась.

– Она работала на трассах? – напрямик задал вопрос журналист. Милованова оскорбилась:

– Выбирайте выражения. Алька никогда не была проституткой.

– Тогда тем более странно, – пожал плечами Александр.

Тоня закусила губу и отвернулась.

– Это ее дело, где гулять и как, разве нет? И никакой водила не имеет права давить девушек.

Она скрестила руки на животе, и Пименов отчаялся, увидев этот жест. Девушка закрывалась от него, не желала говорить на эту тему. Вероятно, у нее имелись на то причины.

– Ваша подруга была на четвертом месяце, – заметил журналист. – Я был бы очень вам признателен, если бы вы поделились со мной некоторыми секретами.

Она выпрямилась:

– Например?

– Например, кто из ее кавалеров мог бы претендовать на отцовство?

Тоня молчала. На лбу прошла вертикальная морщинка. Складывалось впечатление, что она борется сама с собой, зная ответ и боясь открыть правду незнакомому человеку.

– Почему вы не верите, что ее сбила машина? Просто вот взяла и сбила? Почему ищете черную кошку?

– Поверьте, Тоня, у меня на это веские причины, – твердо произнес Александр. – Когда-нибудь вы все узнаете. Но сейчас вам лучше не знать ничего.

Она нервно глотнула:

– Я вам верю. Да, вы правы, я знаю, кто отец ее ребенка.

– Знаете?

Журналист предвидел такой ответ, однако не ожидал, что девушка так быстро расколется. Его ладони вспотели.

– Все очень просто, – усмехнулась Антонина, – это ее отчим Петр Шаманов. Арестуйте этого негодяя и накажите по закону. Если ее действительно убили, это сделал он.

– Ее отчим?

– Вот именно, – Милованова выдавила слезу и, как показалось Пименову, сделала это неискренне. – Алька поведала мне, как этот козел изнасиловал ее, пока матери не было дома. Впрочем, вы можете проверить мои слова и взять ДНК, – подсказала девушка. – Разве нет?

Журналист скривился. С момента смерти Вихляевой прошло полгода, вряд ли эксгумация даст какие-нибудь результаты. А где анализы, взятые Максимовым, знает один бог. Зачем и кому понадобилось красть их? Интересно, кто такой этот Шаманов?

Пименов поднялся со стула и вздохнул с облегчением. Жесткие пружины перестали колоть его усталые ноги. Он протянул девушке руку:

– Я очень вам благодарен, Тоня.

Милованова кокетливо улыбнулась:

– О чем говорить? Я все бы сделала ради ее памяти, – девушка бросила взгляд на стоявшую на старом холодильнике фотографию. Пименов взял в руки снимок: