Обрести любимого
Шрифт:
— Проводи женщину Накш в ее помещение, Юсеф, и проследи, чтобы ее служанки приветствовали ее появление среди нас.
Глава 14
Латифа Султан увидела новую наложницу своего мужа, женщину исключительной красоты, с шелковистыми темными волосами и глазами, похожими на драгоценные аметисты. Она увидела ее в банях и с горечью вспомнила о своем стареющем теле, так отличающемся от совершенного тела молодой женщины, которая еще никогда не сталкивалась с невзгодами, связанными с рождением детей.
Они
Тем не менее было необходимо убедиться, действительно ли Накш была англичанкой, леди Бэрроуз. Если Чика был настолько глуп, что похитил сводную сестру султана, женщину нужно будет вернуть ее людям, прежде чем у визиря начнутся неприятности, о которых он сам вряд ли мог догадываться.
Помня об этом, через два дня после того, как Накш появилась во дворце мужа, Латифа Султан прошла через шумные бани. Кучки сплетничающих и моющихся женщин мгновенно расступались перед ней Она была двоюродной сестрой султана, оттоманской принцессой, женой их господина. Кроме того, она была хозяйкой гарема Неожиданно, как будто случайно, она остановилась напротив красавицы Накш и ее окружения. Шакир исступленно зашипел на Накш, в то время как ее рабыни распростерлись ниц на мраморном полу. Накш низко и вежливо поклонилась. Не будучи представленной жене визиря, она молчала.
— Я Латифа Султан, — сказала принцесса. — А ты Накш, новая женщина моего мужа?
— Да, госпожа. — Голос был красивым, слова звучали утонченно.
— Какой ты национальности, Накш? — Я англичанка, госпожа, — ответила Валентина.
— Будь осторожна, — последовал неожиданный шепот на английском. — Я. , помогу… тебе.
Откровенно пораженная, Валентина, однако, не показала удивления.
— Что тебе сказала принцесса? — проскрипел Шакир, когда Латифа Султан ушла из бани.
— Она просто приветствовала меня на моем родном языке, лизоблюд, — едко ответила Валентина. — Я польщена ее добротой. Первый раз после моего похищения ко мне отнеслись по-доброму. — Она посмотрела вслед принцессе, изобразив на лице восхищение, которое, казалось, успокоило Шакира.
Латифа Султан вернулась со своей свитой в свои богато обставленные комнаты.
— День сегодня великолепный, мне хочется навестить свою младшую дочь и ее новорожденного, — объявила она. — Распорядитесь, чтобы подали мой паланкин.
Служанки суетливо поспешили исполнить ее приказание. Во дворе она встретила мужа, который спросил:
— Куда ты направляешься, моя голубка?
— День такой чудесный, что я решила навестить Гейл и нашего нового внука, — сказала она.
— Передай им обоим мою любовь, — ответил Чикала-заде-паша, — и скажи Гейл, что
— А что вы будете делать в этот прекрасный день, мои господин? — спросила она.
— Я не видел Накш с тех пор, как привез ее во дворец. В последние несколько дней я был полностью занят с султаном. Я знаю, что сегодня пятница, голубка, но ты не будешь против?
Пятница в соответствии с Кораном была днем, который мужу надо было проводить с первой женой, но Латифа и ее муж не были физически близки в течение многих лет На самом деле принцесса Латифа Султан получала гораздо больше удовольствия от своей любимой рабыни, чем от мужа, который, обычно приходя в ее постель по пятницам, просто отсыпался всю ночь от излишеств предыдущих шести ночей.
— Конечно, нет, господин, — ответила она. — Мне приятно видеть, что женщина доставляет вам радость. В последнее время ваш гарем прискучил вам.
Он поднес ее руки к губам и стал целовать их.
— Ты лучшая из жен, которая только может быть у мужчины, голубка, — сказал он.
— Нет, Чика, — спокойно сказала она, — это мне повезло стать женой такого замечательного человека, подарившего мне пятерых прекрасных детей, которые сейчас дарят нам внуков и к которым я хочу поехать в такой прекрасный осенний день. — Она засмеялась, и он помог ей сесть в паланкин.
Она пробыла в гостях у Гейл два часа, любуясь младенцем Али и раздавая сласти и безделушки его ревнивым старшим братьям, которые сами были еще маленькими. Близнецам Мамуду и Мюраду было немногим более двух лет, а Оркану — год. Все они, слава Аллаху, были крепкими и здоровыми, хотя Латифе показалось, что ее дочь выглядит несколько усталой.
— В течение некоторого времени никаких детей, — предупредила она свою младшую дочь. — Ты теряешь свою красоту. Ферхад возьмет другую, более красивую жену.
— Пусть, — беспечно ответила Гейл с бравадой, напоминающей отцовскую. — Я навсегда останусь его первой женой и матерью его четверых старших сыновей. Я буду рада появлению другой женщины, это позволит мне заняться собой. Ферхад не слазит с меня, как похотливый боров.
Латифа Султан вежливо пожала плечами.
— Помни о том, что ты оттоманская принцесса, — сказала она. — Он должен просить у тебя разрешения взять другую жену. Будь осторожна, чтобы не столкнуться с серьезной соперницей.
— Любая женщина может оказаться соперницей, мама, даже какая-нибудь незаметная наложница. По крайней мере в качестве его жены у меня есть не только положение, но и законное средство защиты, — сказала Гейл.
— Все ли в порядке? — спросила встревоженная Латифа.
— Слава Аллаху, да, — засмеялась дочь. — Я просто устала. Успокоенная Латифа Султан покинула дом дочери и приказала носильщикам паланкина вернуться во дворец.
Когда они переходили улицу, ведущую вверх по холму в еврейский квартал Балату, принцесса неожиданно, как бы по , капризу, приказала носильщикам остановиться.