Обрести мечту
Шрифт:
– Спасибо за напоминание. Ты, наверное, очень спешишь. Не хотела бы отвлекать тебя от работы.
– Ты не отвлекаешь. – Его настроение изменилось так быстро, что она не успела отреагировать. Майкл поднес ее сжатую в кулак руку к своим губам, глядя ей в глаза, раскрыл этот маленький кулак и прижался губами к ладони. – Не забудь, солнышко: мое приглашение остается в силе!
Майкл лениво отошел и направился к конюшням, лишь на секунду задержавшись у одеяла, чтобы украсть сандвич и этим развеселить девочек. Когда он оказался достаточно далеко, а Лора удостоверилась, что
– Мама, мистер Фьюри поцеловал тебе руку, – заявила Кейла. – Прямо как в кино!
– Он просто шутил. – Лора взяла лимонад, чтобы промочить пересохшее горло. – Мистер Фьюри рассказывал мне, как продвигаются ваши уроки. Оказывается, вы у меня умницы. По-моему, он наслаждается этими уроками так же, как и вы.
– Нормальные уроки. – Пытаясь казаться незаинтересованной, Али исподтишка изучала мать.
Тот поцелуй не показался ей шуточным. И в волосах матери почему-то торчал цветок…
– Как бы то ни было, Майкл думает, что вы делаете большие успехи.
– Лора, тебе самой не помешало бы вернуться к верховой езде!
Восхищенная развитием «романа», Марго отщипнула кусочек сыра от общего куска. Ей тоже поцелуй в ладонь не показался забавным. Более того – он привел ее в полный восторг!
– Я подумаю об этом.
Лоре очень хотелось взглянуть, как Майкл поднимается вверх по холму к Темплтон-хаузу. Именно поэтому она демонстративно отвернулась и стала смотреть на запад, на море.
Несмотря на то, что Лора едва добралась до постели, заснуть она не смогла и вышла в затаившийся сад. Ей хотелось верить, что причина ее бессонницы – высокое небо, усыпанное сверкающими звездами. Было бы непростительно спать в такую ночь… Но зачем обманывать себя? Лора прекрасно знала, что не дает ей спать.
С недавнего времени она стала мечтать о нем, он стал ей сниться, и эти сны шокировали и изумляли ее.
Если хорошенько сосредоточиться, то днем она могла изгнать Майкла из своих мыслей. Но как можно контролировать сны?
Они были такими… сексуальными! И слово «эротика» казалось слишком мягким определением того, что происходило с нею во время сна…
Очевидно, ей следовало бы смириться или просто посмеяться; может быть, даже поделиться этими фантазиями с подругами. Но она не могла сделать ни того, ни другого, ни третьего. И понимала почему. Просто в реальной жизни Лора никогда не делала ничего подобного тому, что создавало ее подсознание.
Этот дикий необузданный секс – с грубыми потными объятиями, страстными криками, треском разрываемой одежды – был очень далек от ее невинных девичьих грез. Если, конечно, не считать обрывочных пугающих видений, которые вызывал в ней еще в юности тот же Майкл. Но она предпочитала относить их на счет подросткового буйства гормонов; во всяком случае, тогда ей удавалось забыть о них: ведь в основном в ее мечтах любовь была спокойной, нежной, невинной… «И совершенно не похожей на реальность моего брака», – подумала Лора с горькой усмешкой.
Питер никогда не срывал с нее одежду, не бросал на пол, не доводил до исступленных криков. Вначале, давным-давно он был ласков, почти нежен… А потом он стал равнодушен. Может, она была слишком наивна, слишком скованна, чтобы внушить ему неистовую страсть? Может, если взять часть вины на себя, было бы легче простить его предательство? Пожалуй, она начала лучше понимать его теперь, когда испытала страшную силу более темных желаний, обуревавших ее. Желаний, которые она привыкла считать дурными, низменными, порочными.
Но какая глубокая пропасть разделяет грезы о необузданном сексе и реальное поведение человека!
Лора сунула руки в карманы жакета, вдохнула прохладный ночной воздух, надеясь остудить обжигающие мысли.
Она не пойдет к Майклу! Из трусости или из мудрости, но она к нему не пойдет. «Он – не для меня», – решила Лора, проскальзывая сквозь живую изгородь и вглядываясь в темные конюшни, окутанные клубящимся низко над землей туманом. Он слишком опасен, слишком непредсказуем для ее образа жизни.
Кроме всего прочего, несмотря на его многолетнюю дружбу с Джошем, она его совсем не знает. И уж точно не понимает. Она не имеет права рисковать!
Поэтому она останется такой женщиной, какой ее воспитали: сильной, очень хорошо сознающей свой долг и неукоснительно его выполняющей. Она заполнит свою жизнь тем, чем так щедро одарена: детьми, домом, родственниками, друзьями, работой.
И больше ей ничего не надо. Даже в мечтах.
Вдруг Лора увидела, что в комнатах над конюшней вспыхнул свет. Как захваченный врасплох соглядатай, она скользнула в тень. Почему он не спит? А вдруг он тоже мечтает о ней и также смущен и встревожен своими видениями?
Пока она размышляла, распахнулась дверь и Майкл, с развевающимися волосами, тяжело стуча каблуками, бросился вниз по лестнице и вбежал в конюшню.
Лора в растерянности постояла еще с минуту. Что-то случилось! Такие, как Майкл Фьюри, не поддаются беспричинной панике. А если в Темплтон-хаузе что-то произошло, это касается и ее тоже. Инстинкт самосохранения не должен подавить чувство долга.
Не раздумывая больше, Лора побежала через лужайку. После мягкого лунного света яркие лампы, зажженные в конюшне, ослепили ее. Она прикрыла рукой глаза, оглядела помещение, но не увидела Майкла. Лора снова остановилась в нерешительности, размышляя, не следует ли ей все-таки уйти, но неожиданно услышала его голос. Тихий голос. Слов она не могла разобрать, но было ясно, что он чем-то встревожен. Лора прошла по широкому проходу и заглянула в открытую дверь стойла.
Майкл стоял на коленях рядом с лошадью. Волосы, словно вороново крыло, падали ему на лицо. Он был в черной помятой футболке, открывавшей мускулистые руки и тонкий белый шрам чуть выше левого локтя. Эти сильные загорелые руки нежно гладили вздымающиеся бока кобылы.
В мгновение ока Лора оказалась на коленях рядом с ним. И в эту секунду у нее мелькнула мысль, что ни одна женщина не могла бы пожелать, чтобы к ней отнеслись с большей нежностью на грани разрешения от бремени…
– Она рожает? Ну, тихо, милая. – Лора инстинктивно обхватила руками голову кобылы. – Все хорошо.