Обручальное кольцо
Шрифт:
– Дедушка, придя в твой дом, этот человек оказывает тебе честь. Перед тобой лорд Суиндон.
– Ну, конечно. Какой-нибудь жалкий актеришка, которого ты наняла, чтобы устроить этот фарс, – с издевкой отозвался старик.
Его жена негодующе фыркнула:
– Пусть милосердный Господь обрушит гнев свой на них обоих! – И возвела очи горе.
Джеми наконец собрался с духом. Он сердито порылся в кармане, извлек оттуда визитную карточку и сунул ее старику.
– Вы примете нас как подобает, сквайр Хэммонд. Я не привык выслушивать такие вещи от людей,
Появление визитной карточки с выгравированной на ней надписью произвело поистине ошеломляющий эффект. Лицо дедушки из багрового стало ярко-розовым и расплылось в льстивой улыбке.
– Ваша светлость. Я не думал… Эта девчонка была лгуньей и бунтовщицей с самого дня своего рождения. Она никогда не знала, что такое бережливость, честность и трудолюбие. И я, естественно, предположил… Вы должны простить меня. Абигайл! – грозно крикнул он жене. – Быстро! Предложи сесть нашему уважаемому гостю.
Абигайл с подобострастным выражением лица присела в реверансе и пододвинула Джеми лучшее кресло. Потом она усадила своего мужа и пристроила маленькую скамеечку под его забинтованную ногу. Старуха даже заставила себя холодно кивнуть Пруденс и указала ей на табуретку, стоявшую в углу.
Но Пруденс, не потрудившись обратить на это внимание, опустилась в кресло рядом с Джеми. Сколько бы дедушка ни клеветал на нее, сколько бы ни бранился, она чувствовала, что освободилась от прошлого. Бояться больше нечего. Сквайр безропотно отдаст ребенка.
Между тем старик откинулся на спинку кресла и с улыбкой сплел пальцы на толстом животе.
– Не хотите ли откушать с нами шоколада, лорд Суиндон? Жаль, что я не могу предложить вам мадеры или кэнери [23] – ведь сегодня воскресенье, Господень день. Но надеюсь, наше скромное угощение придется вам по вкусу.
Джеми вытащил серебряную табакерку и взял понюшку табака. Абигайл хотела было остановить его, но дедушка заткнул ей рот сердитым взглядом.
Джеми деликатно чихнул, вытер нос платочком и твердо заявил:
23
Один из сортов мадеры.
– Подайте кэнери.
С лица сквайра не сходила фальшивая улыбка.
– Одну минуту. Аби, вынь графин.
Абигайл пришла в такой ужас, словно Джеми посадил грязное пятно на врата, ведущие в рай.
– Но мой муж, в Господень день… Старик заскрипел зубами.
– Сегодня великий день, ибо виконт удостоил нас визитом. Угости нашего гостя!
В душе Пруденс вновь проснулось бунтарское начало.
– Я тоже не откажусь от стаканчика, – сказала она Абигайл, которая направилась к буфету.
Да простит ее Господь за гордыню, но как приятно видеть унижение жестоких стариков.
– Итак, ваша светлость, – начал сквайр, когда Абигайл с явной неохотой наполнила два бокала и поставила их на поднос. – Чем могу быть вам полезен? Я буду рад доказать
Джеми, наслаждаясь своим превосходством, смахнул с атласного жилета пылинку.
– Я приехал за своим сыном.
Раздался грохот. Абигайл, окаменев, тупо смотрела на поднос, валявшийся на полу. Возле ее ног растеклась большая лужа рубинового вина, в которой поблескивали кусочки разбитого стекла.
Дедушка снова побагровел и, заикаясь, начал бормотать:
– Ваш сын… но это невозможно… я…
Пруденс показалось, будто ее сердце сжала чья-то ледяная рука.
– Он здесь? Он жив? – вскричала она. Дедушка застонал и метнул на свою жену безумный взгляд.
– Его здесь нет! – воскликнул он наконец. – Лорд Лонгвуд, отец, приехал и увез ребенка с собой!
– Увез! Пресвятые небеса!.. – в ужасе прошептала Пруденс.
Джеми резко повернулся к ней. Его темные глаза были полны гневного осуждения.
– И скольких же джентльменов ты кормила своими сказками, рассчитывая, что хоть кто-нибудь да признает ребенка?
Пруденс в отчаянии замотала головой:
– Но я не знаю никакого лорда Лонгвуда!
На губах Джеми появилась гримаса отвращения.
– Лживая шлюха! Перед кем еще ты раздвигала ноги?
Пруденс зажала рот рукой, подавляя рыдание.
– Это твой сын, Джеми. Клянусь! У него такие же черные волосы, как у тебя. Я ни с кем больше не спала. Готова поклясться на Библии!
Увидев ее отчаяние, Джеми, казалось, поверил в искренность этих слов. Он встал с кресла и мрачно посмотрел на сквайра:
– Неужели вы такой глупец, что осмелились отдать моего ребенка первому встречному?
Дед оперся на ручки кресла и попытался приподняться.
– Эй вы, послушайте! Я не потерплю оскорблений! Лорд Лонгвуд предъявил мне неоспоримые доказательства своего отцовства! – Старик скривил рот с видом уязвленной гордости. – Подлец, он пригрозил, что предъявит обвинение в похищении, если я не отдам ему мальчика. И даже запретил мне видеться с ним. С моим внуком, с моей плотью и кровью! – Закипая от гнева, он с размаху ударил кулаками по подлокотникам. – Мне, сквайру, уважаемому человеку! Другу кавалера ордена Бани!
Джеми в ярости выкатил глаза.
– Может, оно и так, но я вас уничтожу за эту нелепую ошибку. Клянусь Господом, уничтожу, сэр! Стоит мне пальцем пошевелить, и вы будете просить милостыню на дороге.
Дедушка наконец ухитрился встать на ноги.
– Вон отсюда, немедленно! – загремел он, стуча палкой об пол. – Вы нарушили мой покой в Господень день! Угрожали, бросали мне в лицо оскорбления. И взяли эту бесстыжую шлюху себе в помощницы. Надеетесь обмануть меня и забрать то, что вам не принадлежит? Готов побиться об заклад, виконт вы или не виконт, но в любом случае просто-напросто любовник этой девчонки и пользуетесь ею ради каких-то своих грязных целей. У меня же нет никаких сомнений: я отдал ребенка его настоящему отцу! – Старик ткнул тростью в сторону двери. Его руки тряслись от гнева. – Уходите, сэр!