Обрученная с Розой (другая редакция)
Шрифт:
Подали еду. В деревянные миски разлили рыбную похлебку. Посреди стола появились глубокое блюдо с горячей ячменной кашей, плошка тертого чеснока и теплые пироги в придачу.
И ратники, и фигляры набросились на еду с жадностью. Слышались лишь перестук деревянных ложек да дружное чавканье. Анна не сводила глаз с танцовщицы. Та ела, словно голодный зверек, хватая все подряд без разбору и запивая элем. По ее подбородку стекали темные струйки.
Анна выпрямила спину и стала жевать с изысканной, изящной медлительностью, хотя здесь, среди
Утолив голод, никто не хотел расходиться. Смеялись, хором горланили под аккомпанемент свирели Бена песенку о пьяном монахе. Весельчак Гарри, сидя подле своего невозмутимого брата, сыпал шутками. Он усадил с собой двух разбитных служанок и, обняв, веселил их так, что сдобные груди девушек под холщовыми платьями прыгали, грозя прорвать застиранную ткань.
Одна Анна сидела с сумрачным лицом. Она смотрела на другой конец стола, видела, как сильная рука рыцаря, на которой блистал перстень с алмазом, покоилась на гладком плече плясуньи. Они не обращали внимания на стоящий вокруг гомон, всецело поглощенные друг другом.
«Я его ненавижу! – вдруг подумала Анна, не сводя глаз с Майсгрейва. – Если бы я знала, что так будет, я скорее бросилась бы в объятия горбуна Глостера».
Она не отдавала себе отчета в том, что сгорает от желания оказаться на месте актерки, чтобы Филип так же, как эту девушку, обнимал ее, чтобы его дыхание касалось ее щек. Но это было где-то в глубине. Впрочем, если бы ей сказали об этом, она совершенно искренне возмутилась бы, вспомнив о своем происхождении, о фамильной гордости Невилей. Однако сейчас Анна оставалась слабой, сгорающей от ревности девчонкой, которая еще не понимает, что влюблена по уши.
– Э-э, мастер Алан, ты что-то совсем скис!
Уже изрядно подвыпивший Патрик Лейден вновь налил ей полную кружку эля.
– Пей, малыш. Этот эль хорош, хотя и не так, как в погребах Нейуорта. А хочешь, я закажу тебе вина?
Анна сначала думала отказаться, но, еще раз взглянув в сторону увлеченного плясуньей рыцаря, согласно кивнула. Патрик тут же сделал заказ, и, когда вино принесли, Анна с каким-то вызовом взяла кружку обеими руками и выпила залпом почти всю. Едва не задохнулась, ставя кружку на стол.
– Да ты молодец! – вскричал Патрик. – Эй, Гарри, Бен, Джек! Вы только посмотрите на мастера Алана! Он и это умеет! А ну-ка, еще разок!
На коленях у Гарри Баттса уже примостилась одна из служанок. Другую у него переманил Патрик. Глядя, как Лейден наливает вино Алану, она хихикнула:
– Какой красивый мальчик! Ручки – как у девушки. По ним одним видать благородную кровь.
Анна метнула в ее сторону свирепый взгляд. Сейчас она ненавидела всех женщин, сколько бы их ни было на свете.
Неожиданно вмешался Бен:
– Хватит ему, Патрик.
– А я хочу! – упрямо сказала Анна, беря кружку. В отчаянии она была готова на любую выходку.
–
Анна, замерев, пристально посмотрела на него. Спорить было бессмысленно, она это сразу поняла. Видно, этот коротко стриженный солдат оказался самым проницательным. Но ведь он молчит и, видимо, никому еще не успел обмолвиться о том, что узнал.
– Когда вы догадались? – вполголоса спросила девушка.
– Не сразу. Вы хорошо держитесь, да и штаны носите так, словно вас никогда не хлестала по щиколоткам юбка.
Бен положил на стол свои крупные сильные руки.
– Помните постоялый двор тех людоедов? Когда мы туда только прибыли, вы были так утомлены, что, не притронувшись к ужину, повалились на солому. Я тогда пытался растормошить вас, но услышал в ответ: «Оставьте меня! Я устала». Вот я и заподозрил тогда… Потом стал приглядываться. Ну и понял, что вы – женщина, притом дама благородных кровей. Как сказала девка, что сидит возле Патрика, у вас слишком маленькие, нежные руки. Пореже снимайте перчатки. В остальном можете положиться на меня. Я не знаю, кто вы, могу лишь догадываться, но, клянусь Богоматерью, не многие люди вызывали у меня такое уважение, как вы, девушка.
Анна слушала его словно сквозь туман. Выпитое вино кружило ей голову. Внезапно, повернувшись в сторону, где сидел Майсгрейв, она с силой стукнула кулаком по столу. Танцовщица уже сидела на коленях у рыцаря, ее длинные смоляные волосы смешались с кудрями Филипа, они целовались, не обращая внимания на окружающих.
– Она же шлюха, шлюха! – почти простонала Анна.
Шепелявый Джек весело взглянул на нее.
– О, да мастер Алан уже пьян! Иди-ка сюда, паренек. Здесь медвежонок. Глянь-ка, какая занятная зверюга!
Вокруг царило лихорадочное веселье. По просьбе ратников актеры заиграли какую-то разудалую мелодию. Невесть откуда появилось с десяток бойких румяных девиц, и вскоре прямо между столами завертелись пары. Хохот, визг и стук деревянных подошв смешались со звуками свирели и виолы. На огне адски трещала сковорода с готовым вспыхнуть салом. Почти все ратники, за исключением Бена, оставшегося рядом с Анной, пустились в пляс.
От толпы отделились Гарри и одна из служанок. Анна слышала, как он упрашивал ее:
– Ну не упрямься, моя ягодка, пойдем же…
Девушка слегка упиралась:
– Да нет, нет, ничего не выйдет. Хозяин послал меня в погреб. Я должна нацедить вина.
– И прекрасно, земляничка. Я спущусь с тобой. Вот возьму и помогу бедной девушке.
– Но там же темно…
– Великолепно, вишенка, нечего больше и желать.
Анна пребывала в трансе. Она видела, как Майсгрейв поднялся и, увлекая за собой плясунью, направился куда-то наверх по лестнице. Анна вдруг выругалась по-солдатски, а затем, плеснув вина в огромную кружку, стала пить, пока не осушила ее до дна.