Обрученные с Югом
Шрифт:
— Нет, сэр. Но он бывает очень приветлив, когда встречает меня.
— Итак, тебя арестовали. На тебя завели дело. Тебя судили. Приговорили к пробации, определили под надзор инспектора. Ты ходишь на общественные работы. Тебя выгнали из школы. А этот тип даже не сказал тебе спасибо?
— Я думаю, он просто не знает, что сказать, сэр.
— А я думаю, он просто говно, Лео. — Тренер помолчал, потом встал и протянул руку. — Ладно. Вот тебе моя рука. Я никогда никому не скажу, что узнал от тебя сейчас. Умру, но обещание сдержу.
Я пожал его руку, большую и сильную.
— Есть проблема, Лео. Мне нужна твоя помощь, — сказал он.
— Слушаю, тренер Джефферсон.
— Я
— Чем я могу помочь?
— Встреться с ним завтра на стадионе Джонсона Хэгуда в девять утра. Потренируетесь вместе. Узнаете друг друга получше. Я составил для него программу тренировок на лето. Тебе тоже будет полезно. Только одно условие: если ты назовешь его ниггером — убью.
— Не успеете. Родители убьют меня раньше.
— Они не разрешают тебе произносить это слово?
— Даже в шутку.
— Моему сыну запрещено называть тебя крекером [24] или пидором.
— А как же ему называть меня? В футболе вечно кто-то кому-то заезжает бутсой по заднице. Надо же как-то человека обозвать, чтобы отвести душу.
— Я все учел. Если мой сын разозлит тебя так, что ты захочешь снести ему башку и обругать самыми страшными словами, то назови его просто доктор Джордж Вашингтон Карвер. [25] Это знаменитый чернокожий ученый из Таскиджийского [26] университета.
24
Крекер — презрительное прозвище белого бедняка, чаще из штатов Джорджия или Флорида.
25
Джордж Вашингтон Карвер (1861–1943) — чернокожий ученый-экспериментатор, изобретатель, просветитель, поэт; опровергал тезис об умственном превосходстве белой расы; в 1941 году журналом «Тайм» был назван «современным Леонардо».
26
Таскиджийский университет — ветеринарный колледж в штате Алабама. (Прим. ред.)
— Большой умник, да?
— Он самый.
— А как ваш сын будет называть меня?
— Он будет называть тебя Стром Термонд. [27] Большего оскорбления для белого чернокожий не может придумать.
— Сэр, а если я разозлюсь на вас, можно мне вас называть доктор Джордж Вашингтон Карвер?
— Называй меня тренер Джефферсон. Назовешь как-нибудь иначе — всыплю по первое число. Ну что, Кинг? Будут белые ребята играть у меня команде, как ты думаешь?
27
Стром Термонд (1903–2003) — 103-й губернатор штата Южная Каролина, один из самых активных сторонников расовой сегрегации.
— Да, сэр. Уверен, что будут.
— С чего ты так уверен?
— Потому что они любят футбол. Я думаю, футбол по пятницам для них важнее, чем принципы сегрегации.
Следующим утром ровно в девять утра я стоял в южной зоне стадиона Джонсона Хэгуда и смотрел, как Айк Джефферсон шагает
— Ты взял с собой программу тренировки, которую составил твой отец? — спросил я.
— Ой, беленький мальчик, кажись, забыл. — Он впервые посмотрел на меня.
— Черт возьми, старина, мне не нравится, когда меня называют «беленький мальчик».
— А я и не хотел, чтоб тебе понравилось.
— Ну, раз ты забыл отцовскую программу, может, ты хочешь пробежать круг-другой для разогрева? Или сделаем зарядку?
— Можешь делать все, что нравится белым мальчикам.
— Я прекрасно знаю, Айк, что расовая интеграция — это головная боль и полная задница неприятностей. Уж поверь мне, прекрасно знаю. Но я всегда думал, что от белых парней неприятностей куда больше, чем от чернокожих ребят.
— Жаль, что разочаровал тебя, беленький мальчик.
— Ладно, доктор Джордж Вашингтон Карвер-младший, если ты не прекратишь называть меня «беленький мальчик», то я найду для тебя подходящее словечко, принятое на Юге.
— Держи себя в руках, Стром Термонд.
— Ты начал бесить меня, доктор Джордж Вашингтон Карвер-младший.
— Потерпи еще немного, Стром. Ты маленький обидчивый крекер, верно? Ты хочешь ударить меня, я угадал?
— Угадал.
— А ты не боишься, что я надеру тебе задницу?
— Есть немного. Но я ударил бы, когда ты подбросишь мяч. И прежде чем ты его поймаешь, сломал бы тебе челюсть.
— И много белых парней тебе удалось завалить в своей школе?
— Не очень. Я даже не уверен, что смог бы завалить много белых девчонок.
Айк неожиданно улыбнулся во весь рот. Он бросил мне мяч.
— Знаешь что, Стром? Боюсь, ты быстро сумеешь мне понравиться.
— Надеюсь, что нет, — ответил я и бросил мяч обратно.
Из заднего кармана Айк вынул листок с планом тренировки. Я прочитал его и присвистнул:
— Он хочет нас угробить!
— У отца игроки всегда в отличной форме, не то что в других командах. Давай начнем с десяти кружков, Стром.
— С удовольствием, доктор Джордж Вашингтон Карвер-младший.
— Надеюсь, вид моей жирной задницы тебе тоже доставит удовольствие. Я побегу впереди.
— Вот чего вы с отцом не знаете: я только с виду ботаник, а бегаю не так уж плохо.
Полчаса мы бегали, потом по двадцать минут выполняли разные упражнения на ловкость, отжимались и приседали. В конце тренировки мы подошли к трибунам. Я взвалил Айка на спину и попытался добежать до верхнего ряда. Но, одолев двадцать ступеней, рухнул без сил. Мы спустились вниз, и теперь Айк взвалил меня на спину. Он поднялся на тридцать пять ступеней, потом упал. Мы были в полном изнеможении. Сил у нас хватило только на то, чтобы рассмеяться, глядя друг на друга. Мы стояли вспотевшие, в испачканной травой одежде, пошатываясь, тяжело дыша, и смеялись.
Именно Айк придумал назвать это упражнение «несением креста». Крестом на наши плечи легла и благородная задача расовой интеграции, которую после дела «Браун против Совета по образованию» мы все — и мальчишки вроде нас с Айком, и взрослые вроде наших родителей — были призваны решить.
Мы присели, чтобы отдышаться, в тени открытой трибуны.
— Ты толстожопый Джордж Вашингтон Карвер-младший, — сказал я. — Тебе надо похудеть.
— А ты сними очки, когда я потащу тебя в другой раз. Они у тебя полкило, наверное, весят.