Обряд на крови
Шрифт:
Кинкейд перестал жевать.
– Ты хочешь сказать, что эта твоя вампирша – чародей? – спросила Мёрфи.
Кинкейд смотрел на меня.
– Возможно, – ответил я. – Очень даже возможно. Этим, кстати, можно объяснить и то, как ей удалось выжить до сих пор.
– Вся эта операция напоминает прогулку с финишем в городском морге, – сказал Кинкейд.
– Хотите выйти из игры?
Пару секунд он молчал, потом мотнул головой.
– Я просто к тому, что, если Мавра бодрствует и дееспособна и если она в состоянии разбрасываться крупнокалиберными
– Вы ее боитесь, – заметила Мёрфи.
– Именно так, – согласился Кинкейд.
Она снова нахмурилась:
– Гарри, а ты можешь справиться с ее магией? Ну, как ты проделал тогда, с Кравосом?
– Это зависит от того, насколько она сильна, – сказал я. – В принципе чародей должен ее одолеть. Скорее всего – да.
Кинкейд покачал головой.
– Магический блок… видел я такое. Один раз видел, как это не сработало. Все погибли.
– Кроме вас? – спросил я.
– Я прикрывал их с тыла. У нашего заклинателя голову в пыль разнесло. Я едва выскочить успел. – Кинкейд погонял кусок сосиски вилкой по тарелке. – Даже в случае, если вам удастся блокировать ее, справиться с Маврой будет непросто.
– Потому вы столько и запросили, – кивнул я.
– Верно.
– Пойдем по стандартным рекомендациям Стокера, – сказал я. – Чеснок, кресты, святая вода. Должно сработать.
– Эй, – оживилась Мёрфи. – Гарри, помнишь, ты говорил мне о солнечном свете в кармане? Ну, про тот носовой платок, который ты использовал против Бьянки несколько лет назад?
Я поморщился.
– Не могу, – коротко ответил я.
– Почему не можешь?
– Ну, невозможно это, Мёрф. Не важно почему – но невозможно. – Я снова перевел разговор ближе к делу. – Нам необходимо сдерживать Мавру до тех пор, пока мы не разделаемся с ее головорезами. Потом разберемся с ней. Вопросы есть?
Кинкейд значительно кашлянул и кивнул в сторону стола, на который официантка выложила счет. Я нахмурился и порылся в карманах. У меня хватило денег оплатить его – только потому, что на дне двух разных карманов обнаружилось два четвертака. Я выложил деньги на стол. На чаевые у меня уже не хватило.
Кинкейд внимательно посмотрел на кучку мятых купюр и мелочи, потом на меня. Очень мне не понравился его взгляд: отстраненный, оценивающий. Кое-кому сделалось бы от такого крепко не по себе. Ну, например, тому, кто согласился заплатить черт-те сколько денег, которых у него нет.
– Раз так, пока все, – сказал я, вставая. – Приготовьте все, что необходимо, соберемся сегодня ближе к вечеру. Я хочу напасть на них сразу, как узнаю, где они.
Кинкейд кивнул и снова занялся едой. Я вышел. Стоило мне повернуться к Кинкейду спиной, как у меня начало чесаться между лопатками. Мёрфи догнала меня, и мы направились к Жучку.
Всю дорогу обратно к полицейскому управлению мы с Мёрфи молчали. Только когда я затормозил на стоянке перед ее корпусом, она окинула взглядом салон и нахмурилась.
– Что это у тебя с машиной?
– Плесенные демоны.
– Ох.
– Мёрф?
– А?
– Ты в порядке?
Она на мгновение крепко сжала губы.
– Пытаюсь приспособиться. То есть умом я, конечно, понимаю, что мы делаем единственное, что можем в этой ситуации. Но понимаешь, я защищала порядок с тех лет, когда мне пить еще запрещалось… и все эти ковбойские штучки представляются мне… неправильными какими-то, что ли. Хорошие копы так не поступают.
– Мне кажется, это зависит от того, что за коп, – сказал я. – Мавра и ее шайка ставят себя выше закона, Мёрф, – во всех отношениях. Поэтому единственный способ остановить их – это убрать их так же бесцеремонно, как поступают они сами.
– Здесь, – Мёрфи постучала пальцем по лбу, – я это понимаю. Но вот здесь, – она стукнула себя в грудь кулаком, – я с этим не согласна. – Она помолчала немного. – Вампиры – не проблема. С ними я как-нибудь разберусь. С радостью. Но ведь, кроме них, будут и люди. Вот не знаю, достанет ли мне решимости нажать на спуск, если рядом будут люди, которые смогут пострадать. Я присягала защищать их, а не ловить под перекрестный огонь.
Я не нашелся, что ответить.
– Могу я спросить у тебя кое-что? – спросила она после паузы.
– Ну?
Она внимательно посмотрела на меня, продолжая сосредоточенно хмуриться.
– Почему ты не можешь повторить эту штуку с солнечным светом? Она ведь пришлась бы как нельзя более кстати. Это ведь вроде не из того, что ты сразу отметаешь как совершенно нереальное.
Я пожал плечами.
– Я уже пробовал пару лет назад, – сказал я. – Сразу после начала войны. Оказалось, для того, чтобы завернуть солнечный свет в носовой платок, ты должен быть в этот момент совершенно счастлив. Иначе ничего не выйдет.
– Ох, – вздохнула Мёрфи.
Я снова пожал плечами.
– Я, наверное, буду на пикнике в парке у Вулф-лейк, – сказала Мёрфи. – Но я захвачу пейджер.
– О'кей. Извини, что не получилось втянуть тебя в какую-нибудь жуткую, порочную и кровожадную историю вовремя.
Она улыбнулась – скорее глазами, чем губами.
– До скорого, Гарри, – сказала она и выбралась из машины. Потом покосилась на часы и вздохнула. – Минус два часа – отсчет пошел.
Я вдруг зажмурился.
– Тю…
Мёрфи скептически покосилась на меня.
– Чего?
– Тю, – повторил я. Какая-то мысль сгущалась у меня в голове, но я никак не мог ухватить ее за хвост. – Отсчет… вот сукин сын.
– О чем это ты?
– Ты нашла полицейские отчеты о тех двух женщинах в Калифорнии?
Мёрфи удивленно подняла бровь, но все же кивнула.
– У меня в машине. Подожди минутку.
Я услышал, как она открывает багажник, потом хлопнула крышкой. Мёрфи вернулась с пухлой картонной папкой и протянула ее мне.