Обряд
Шрифт:
Именно так, всеми заглавными. Владимир не считал себя робким, но секунд на пять стало жутко. Он закрыл браузер, не отправив сообщение, и решил сделать паузу. Например, почитать те бумаги, что оставила Агата. И тут от неё пришло сообщение.
“Владимир, я хочу оклеить всю свою квартиру такими обоями. Найдётся столько?” И указала примерную площадь стен. Владимир прогулялся до балкона, он же склад обоев — нет, немного не хватит, но совсем немного. Агата тут же согласилась не оклеивать, пока что, кухню. На том и решили — Агата попросила перевезти рулоны к ней домой. Минут через пять Владимир уже относил рулоны обоев во двор, складывал в багажник автомобиля. Едва только сделал третью ходку, позвонил Копылов — тот самый директор типографии “Северо-Юг”.
— Привет, Володя! — Бодрый голос Пашки таким и остался. — Крутая свадьба была, крутая. Слушай, что звоню — ты когда-то свои обои забрал — ну те, железные, со спиральками. Так у нас тут ещё дюжина рулонов нашлась. В идеальном состоянии. Отдам за самовывоз.
— Привет, Паша, — отозвался Владимир. — Что-то ты снова щедрый, есть повод?
— Ну так твои новые работы продаются на “ура”. Мне грех жаловаться. Заедешь?
Заехал. Посмотрел на свои новые работы, и чуть не уронил челюсть — работы далеко не новые, но спроса на узоры не было. А теперь есть?! В демонстрационном зале — в магазине, то есть — оказалось людно, и покупали очень бодро.
Павел, успевший отрастить заметное пузо, сам вышел в зал — и поманил Владимира к себе в кабинет.
— Думал пригласить тебя на какую-нибудь акцию, — пояснил он. — Люди это любят — увидеть художника. Как вернётесь из путешествия, черкани мне — договоримся, поди.
— Замётано, — согласился Владимир. Ему показали несколько альбомов с образцами — сплошь его, Владимира, узоры — и похвастались, как всё идёт. В основном обои, но иногда и мебель обтягивают, на посуду наносят, на облицовочные плитки. Много куда.
— …Ты новые-то пишешь? — поинтересовался Павел на прощание, когда лично помог загрузить ту дюжину рулонов в салон. — В этом году на тебя дикий спрос. Будет что новое — сразу мне.
— Договорились! — пообещал Владимир и отбыл. Вроде бы своими глазами увидел тексты договоров с типографией, всю эту отчётность по продажам — а всё равно не верилось. Ну узоры и узоры, с какого перепугу народу так понравились? Тоже кто-то подшаманил, как со свадьбой?
Владимир перетаскал все обои в квартиру Агаты — заодно и размялся. Сегодня, похоже, годовую норму физической нагрузки получил. И при этом почти не устал. Владимир обратил внимание на коробку на письменном столе Агаты — раньше её не было — и на приоткрытую дверцу шкафа — того самого, пустого внутри, оклеенного обоями. Заглянул туда — никого — прикрыл дверцу и уехал домой.
* * *
К нотариусу Агата заехала, обнаружив в своей папке для бумаг — небольшом конверте, который сейчас замечательно умещался в “волшебной куртке” — опись принятых на хранение документов.
— Не терпится перечитать? — приветствовал её улыбкой нотариус. Его Агата помнила смутно — даже имя не пришло на ум само. А вот он, несомненно, знает её хорошо.
— Стёрла случайно фотокопии, — придумала Агата первое правдоподобное объяснение, и уже через десять минут вновь сдавала документы на хранение. Удивительно, но сдала бесплатно.
— Это в наших правилах, — пояснил нотариус. — Один раз повторно принимаем в течение недели, если владелец отчего-то решил взять документы.
Ну хоть он не предложил выпить кофе. Агата поблагодарила нотариуса, и, пока ехала в следующий пункт назначения, успела сделать ещё один важный звонок. Когда подъехала, получила сообщение от Владимира — всё доставлено. Вот и замечательно.
* * *
Повторилась прежняя история — биологические родители не узнали Агату, пока она не заговорила. Выражение их лиц могло бы испугать человека с воображением.
— Как ты нас нашла?! — было первым вопросом её матери, Маргариты Камышовой.
— Это было несложно, — заверила Агата. Судя по тому, как смотрит на неё биологический отец, Тихон Владимирович Камышов, визиту “отказной” дочери он рад ещё меньше её матери. — Похоже, вы мне не рады?
Биологические родители переглянулись.
— Чего ты хочешь? — поинтересовался Камышов. Агата услышала радостные вопли — и, в отдалении, увидела резвящихся детей — мальчика и девочку, лет десяти-двенадцати. То есть детей они всё же завели, предполагаемый диагноз Камышовой-старшей их не испугал.
— Ничего, — пожала плечами Агата. Плохая была идея… но стоит довести её до конца. — В ту субботу мы с мужем отправляемся в свадебное путешествие. Захотела хотя бы раз увидеть вас своими глазами.
— Я так и думал, — усмехнулся Камышов. — И сколько ты хочешь, чтобы отстать от нас раз и навсегда?
Агата заметила, что биологическая мать старается не встречаться с дочерью взглядом.
— Вы про деньги? — уточнила Агата. — Мы хорошо зарабатываем, у нас всё отлично. Я хотела спросить, не нужна ли вам помощь. Но похоже, у вас и так всё хорошо. Прощайте. — Не меняясь в лице, она кивнула, развернулась и направилась к воротам. Неплохо они тут устроились — судя по собранным бумагам, часть денег дядя — брат Тихона Камышова — припрятал у брата. Видимо, дровишки именно оттуда. Камышова-старшая сроду не работала, а её муж хоть и бизнесмен, миллионами всё-таки не ворочает.
— Агафья? — позвала Камышова-старшая. Робко, почти извиняясь. — Ганя? Постой!
Агата остановилась и оглянулась. Похоже, сработало. Неужели деньги их взаправду волнуют больше всего остального?
— Мы не хотели тебя обидеть, — посмотрела Камышова-старшая в глаза мужу, и тот кивнул. — Приходи, когда хочешь. Одна или с мужем. Пообедаешь с нами?
— Да, мама, с удовольствием, — улыбнулась Агата. — Только зови меня “Агата”.
* * *
Жизнью Агаты биологические родители не интересовались — их впечатлила и предыдущая юридическая карьера дочери, и её зарубежные перспективы. О которых Агата упомянута вскользь, небрежно.
Дети Камышовых смотрели на нежданную старшую сестру настороженно, с ощутимой неприязнью. Похоже, их обрадовало, когда Камышов отослал их назад, в сад.
— Чтобы не возвращаться к вопросу, — посмотрела Агата в глаза биологическим родителям. — Я к вам без претензий. Что случилось, то случилось. Я устроила свою жизнь, мстить никому не собираюсь. Про помощь я тоже не соврала, если что — обращайтесь.
Вот теперь её отец с матерью не знают, куда девать глаза. Что ж, кто способен ощущать вину — не самый худший из людей.