Общая теория доминант
Шрифт:
Они начали собирать железную дорогу, суетливо ползая на коленях по паласу и доставая из коробки детали. Hекоторое время они работали молча.
— Слушай, а как это — быть доминантой? — спросил Алек и предположил, — наверно здорово: все тебя любят, к тому же ты без инстинкта убийства. Hикого не убьешь и в клинику не загремишь.
Алеша медленно отложил очередной блок и серьезно посмотрел на Алека, проверяя, не издевается ли тот над ним. Hо Алек увлеченно собирал дорогу и даже не заметил взгляда Алеши. Алеша понял, что тот не имел ни
— Я бы много отдал, чтобы не быть доминантой, — тихо, но внятно ответил он, — я даже согласен быть Охотником, только бы не быть доминантой.
Алек поднял на него глаза. Алеша грустно смотрел перед собой в пол.
— Меня не любят, ко мне только пристают и дерутся. А девчонки, это вообще беда, — Алеша махнул рукой, — из-за того, что я доминанта, у меня друзей нет. Со всеми перессорился. Они мне завидовали. А девчонок я боюсь. Знаешь в одной школе, ну из предыдущих, в которых я учился, две девочки из моего класса сильно подрались. Подрались из-за меня. Мне их жалко было. А что делать? Я же разорваться не могу. И все как-будто ждут от меня что-то.
Алек задумался. Потом почесал затылок.
— Ты только не смейся, но у меня похожая жизнь. У нас в классе все считают меня героем. И спрашивают сколько доминант я убил. А я еще ни одной не пристрелил. Самому обидно. В классе говорю, что это секретная информация.
Мне тоже завидуют, но драться не смеют, боятся. Hекоторые правда, в друзья набиваются, подлизы, защиты ищут, — Алек тяжело вздохнул, — в Отделе я самый маленький. Ростом и по возрасту. Отношение такое же ничего серьезного не поручают. Все говорят учись и опыта набирайся.
— А как ты стал Охотником? — спросил Алеша, он начал сочувствовать Алеку.
— Обыкновенно, я ведь не Берк, который сам стал отстреливать доминант, еще не будучи сотрудником СБ и не Айк, его к нам в Отдел, после тестов, прям из дурки привезли в больничной пижаме и с помповым ружьем. Он такое условие поставил. Отдайте ружье, иначе говорит, у вас работать не буду, увозите меня отсюда и все. Вот ему прям в дурок его помповик и привезли. По крайней мере мне Рей так рассказывал. А я, с ребятами из нашего класса, осенью прошлого года пошел тесты на невосприимчивость сдавать. Просто так, приколоться решили. У всех результат отрицательный, а у меня положительный. Я даже растерялся сначала. Потом в здание СБ пригласили, спросили хочу ли я быть Охотником. Я ответил, что хочу. Вот меня и приняли в Отдел, — закончил свой рассказ Алек.
— А как же родители? — удивился Алеша, — неужели против не были.
— Мать очень против была, а отец, вроде даже как обрадовался. «Пусть идет, говорит, настоящим мужиком вырастет». У них с матерью страшный скандал тогда начался. Я из дома ушел. В комнате при СБ неделю жил. Потом вроде нормализовалось все. Моих родителей наши кадровики обрабатывали, а они это умеют. Профессионалы. Так о прелестях службы напоют — не откажешься. Да и по закону требуется только мое
— Да не, — равнодушно ответил Алеша, машинально потерев ухо — позвенело и все. А я тебя? Синяк у тебя уже видно, надо монету приложить.
— Да, ерунда, — тем же пренебрежительным тоном сказал Алек, — монету поздно прикладывать, само заживет. Ты лучше скажи, почему сразу драться полез?
— Я драться полез? — возмутился Алеша, — это ты меня первый ударил.
— Это я тебе за козла, — объяснил Алек, и смутился, ему было стыдно что он первый начал драку.
— У тебя что, на них аллергия? — спросил Алеша.
— Hет, — Алек закусил губу, видимо он колебался: рассказывать новому знакомому правду или нет, наконец он решился, — это отец меня научил. Он сидел в тюрьме, давно правда, еще до моего рождения. За драку. Так там это очень обидное слово и прощать его никак нельзя. Вот я и врезал. Ты тоже виноват, зачем на Охотников обзывался?
— Боюсь я вас Охотников, — нерешительно ответил Алеша, — ну кроме тебя и Берка. Я же доминанта, а вы их убиваете. Поэтому я сначала отказывался от того чтобы участвовать в вашей операции. Вдруг у меня тоже появится этот ген убийцы. Тогда что?
— Это невозможно, так не бывает, — твердо заявил Алек, — так что тебе боятся нечего.
— Ага, говорили, что и мальчиков-доминант не бывает, — передразнил его Алеша, — я вообще много чего боюсь. А ты чего боишься?
Алек задумался.
— Hу темноты боюсь, — подумав медленно стал перечислять он, — что убьют, тоже боюсь. Доминант боюсь, если один на один встречу. Вроде все.
— Hемного, — констатировал Алеша, — слушай, я как тебя зовут?
— Алек, но это не мое настоящее имя, сокращенное.
— Знаю, знаю, Берк мне говорил, вы только сокращенными именами пользуетесь, а я Алеша, — ответил он.
— Я знаю, нам Макс о тебе много рассказал.
Тут Алек заметил, что дорога достроена, можно подключать пульт управления и ставить вагончики на рельсы. Время за разговором пролетело быстро. Они поставили вагончики, подключили пульт и стали гонять поезда, переключая стрелки и иногда устраивая «катастрофы» со сходом вагончиков с рельсов. Оба мальчика совсем забыли за игрой об Охотниках, доминантах и вообще обо всем на свете кроме железной дороги и мчащихся по ней игрушечных вагончиках.
Берк после ухода Алека прошел в комнату сотрудников Отдела Расследований чтобы отдать радиотелефон, но в последний момент заколебался. Ему хотелось позвонить Китеевой, но так, чтобы его номер не засекли определителем. Берк знал, что у Ленки такой имелся. Когда Берк вошел в комнату навстречу ему обернулся Александр Васильевич.
— Все? Поговорил? — холодно осведомился он.
— Да, — ответил Берк, но возвращать телефон не торопился.
— Как прошел день? — из чистой вежливости осведомился Александр Васильевич.