Обсидиановый оракул
Шрифт:
– Не смей лгать мне! – прошипел Наль. – Я достаточно умен чтобы сообразить, что вы воры, а Фило – предатель всех гигантов. – Баван кивнул одному из своих соплеменников, державшему гиганту. – Покажи нашим гостям то, что их ожидает.
Четверо воинов положили избитое тело на яму. Плата не разбилась или треснула, но просто прогнулась под огромным весом гиганта. Полукровка лежал на спине, почти полностью закрывая серебрянную поверхность, его руки и ноги свешивались с краев. Под ним призрачные лица прижали свои губы и носы к поверхности плиты, их обычно приглушенные голоса зазвучали громко и высоко, как у возбужденных детей. Многие из Сарам отпрыгнули от дыры, закрывая руками уши на своих звериных головах и отворачиваясь с выражением страха на лицах.
Спустя мгновение Фило начал тонуть, медленно проходя через горный хрусталь. Лица закружились вокруг него, оставляя за собой расплывающиеся полосы. Потом, когда его плечи и колени просочились через плиту, полукровка освободился и рухнул в дыру. Призрачные рожи мгновенно понеслись в темноту за ним.
– Гигант, которого ты убил, никогда не желал тебе ничего, кроме добра, – выкрикнул Агис, в упор глядя на Наля.
– Это уж мне решать, – ответил баван. – Кроме того, я сомневаюсь, что Фило мертв – хотя вскоре он захочет умереть.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Агис.
– Там мы храним наши деформированные головы после того, как становимся настоящими Сарам. Мы должны дать им игрушки, чтобы они могли развлекаться, иначе они постепенно исчезнут – и мы с ними, – сказал он, выгнув уши под каким-то невероятным углом. – Будьте уверены, Отверженные заставят Фило заплатить за свое предательство в тысячекратном размере.
– Я думаю, ты должен хорошенько подумать, прежде чем пошлешь нас к нему, – сказал Тихиан. – Если ты освободишь нас, мы можем помочь тебе победить Джоорш. Но если ты попытаешься наказать нас, ничто уже не остановит нас от помощи тем, кто уничтожит твое племя.
Глаза Наля зло сверкнули. – Твои угрозы пусты, как и твои обещания, – сказал он. – Какое могут повлиять три ничтожных человечка на битву между гигантами?
– Может быть мы и малы, но моя магия определенно нет, – сказал Тихиан. – И ты должен решить, использовать ее чтобы помочь тебе или против тебя.
Наль защелкал крючковатым носом: баван хихикал. – Я думаю, ты переоцениваешь ценность твоей магии, – сказал он. Баван наклонился вперед, протянул руку, в которой он держал Тихиана и Кестер, к яме, открыл свои пальцы и дал тарик упасть. Короткий вопль сорвался с ее губ прежде, чем она ударилась о плиту и замерла без движения. Отверженные толпой устремились к кристальной плите, чтобы прижаться к ней лицами ниже ее тела.
– Если ты так могуществен, спаси ее, – сказал Наль.
Тихиан попытался освободить руки. Наль, однако, продолжал крепко сжимать его, мешая королю добраться до своих компонентов для волшебства или сделать любой магический жест.
– Ослабь свою хватку, – приказал Тихиан. – Мне нужны руки, чтобы использовать магию.
– Как неудачно для твоего друга тарик, – издевательски протянул баван, наблюдая, как пришедшая в себя Кестер медленно поднимается на колени. – Я не думаю, что могу доверять тебе со свободными руками.
На кристаллической крышке Кестер встала на колени и поползла к краю. Она успела проползти совсем немного, как ее руки и ноги просочились в горный хрусталь. Тарик зарычала от разочарования и взглянула на Агиса. – Я никогда больше не возьму твое с’ребро, – успела она сказать, проскальзывая остальной путь через плиту.
После того, как она исчезла в бездне, Наль повернул Агиса к себе, потом поднял его и Тихиана на уровень своих золотых глаз. – А теперь, скажите мне, воры, что вы хотите сделать с Оракулом, или присоединитесь к ней.
– Нам не нужен Оракул, – сказал Агис. – Это Джоорш-
– Не отрицай это! – прервал его баван. – Са’рам сказал мне, что люди ищут его.
– Са’рам сказал это? – спросил Тихиан. – С чего это он решил что мы хотим ваш Оракул?
Агис знал ответ на вопрос еще до того, как король закончил говорить: Оракул та же самая вещь, что и Черная Линза. Именно линзу древний дварф и его товарищ украли из Башни Пристан много столетий назад, и только она могла быть так важна им, что они все еще следили за ней тысячу лет спустя. Вероятно, решил аристократ, они принесли ее сюда для безопасности, и артефакт постепенно стал центральной точкой культуры гигантов.
– Са’рам не объясняет своих резонов – даже мне, – ответил Наль на вопрос Тихиана. – Но сомневаться в нем было бы глупо.
– Конечно, как глупо было бы сомневаться и в Джо’орш, – ответил Тихиан, кивая с преувеличенной серьезностью. – Даже в Тире мы знаем об этом. Мы также знаем, что они дварфы, которые украли Черную Линзу из Башни Пристан.
– Как ты осмелился сказать такое! – заорал негодующий Наль. – Са’рам и Джо’орш были первые гиганты – не дварфы.
Агис поднял бровь, подозревая, что и Тихиан и Наль были правы. Из Книги Королей Кемалока он знал, что Са’рам и Джо’орш были последними рыцарями дварфов. Но, как место рождения Дракона, Башня Пристан стала опасным и магическим местом, а живые существа, живущие там, превратились из обычных творений во что-то настолько отличное, насколько и отвратительное. Принимая во внимание, что два дварфа проникли в самое ее сердце, и казалось очень вероятно, что они превратились в что-то другое – в этом случе в гигантов.
– Не так важно, какой расы Са’рам и Джо’орш, – сказал Тихиан. – Важно то, что они были воры. Мы пришли потребовать то, что они украли, и вернуть это законному владельцу.
Агис нахмурился. – Нет нужды лгать, – сказал он. – Правда здесь сработает лучше.
Тихиан зафиксировал свой убийственный взгляд на аристократе. – Я согласен. Вот почему я абсолютно честен, в этот раз. – Он опять взглянул на Наля. – Я представляю здесь настоящего владельца Черной Линзы.