Обучение Элис Уэллс
Шрифт:
Это отбивает у меня всякое желание взять слащавый роман. Глаза щиплет от слез — не думала, что вообще на них способна. Каждое слово Мэтерса намертво отпечаталось у меня в голове. Почему я рыдаю из-за какого-то прикосновения? Он просто старый придурок, но еще и профессор, которому я доверяла. Я доверяла университету, академической среде и образованию, ведь тут все было ясно и просто, никаких ненужных человеческих эмоций и ошибок. Но дело не только в этом. Я плачу, потому что испугалась. Страшно представить, что могло бы произойти, не войди вовремя Раник.
— Элис?
Я поднимаю голову, спешно вытирая слезы рукавом свитера.
— Ты в порядке? — спрашивает он.
Сквозь грусть румянец окрашивает мои щеки.
— Да. Я в порядке. Спасибо, что спросил.
Он ухмыляется.
— Просто хотел убедиться. Обычно я вижу тебя улыбающейся, а не плачущей.
Я хихикаю, но даже для моих ушей смех звучит неубедительно.
— Это был… интересный день.
— Тео! — громко шепчет девушка в нескольких рядах от нас. Сногсшибательная красотка с заразительной улыбкой. Ее черные волосы с фиолетовой прядкой, заправленной за ухо, сияют, как вороново крыло, а глаза темнее ночи. — Иди сюда, я нашла!
Тео улыбается ей, затем снова смотрит на меня.
— Извини, долг зовет. Мы готовим доклад. Но ты приходи на радио, когда захочешь, поболтаем. Не расстраивайся, ладно?
— Спасибо, — неуверенно произношу ему вслед и слышу, как его голос сливается с чириканьем девушки, их смех такой мягкий и тихий.
Кем бы ни была эта студентка, она не первая, кто пытается соблазнить Тео. Множество девушек с хорошим вкусом быстренько обратили на него внимание. Включая меня. Он всех отвергал, и я избежала этой участи лишь потому, что мне не хватило смелости пригласить его погулять. Я почти ничего не знаю о свиданиях, не говоря уже о том, как на них приглашать. Мы были отличными партнерами на занятиях по биохимии, но со мной он никогда так не смеялся, как с этой брюнеткой.
Следующие несколько дней я за ней наблюдаю. Ее зовут Грейс. Она первокурсница, как и я, живет этажом выше в общежитии Святого Георгия. На ее двери весит табличка с надписью: «Комната Грейс и Бренды. Грубиянам не входить». Одежду предпочитает яркую: радужные носки, милые толстовки с мультяшными персонажами, рваные джинсы. И она обожает лис. У нее есть кулон с лисой, и она рисует их на руках красной ручкой, к тому же довольно хорошо. Она смеется с большой компанией друзей и улыбается незнакомцам, а на переменах отдыхает на газоне, чтобы ощущать кожей траву. Она — моя полная противоположность, и Тео тянется к ней, как к солнцу, ищет ее за обедом, в библиотеке предпочитает ее компанию моей. Меня душит ревность, но суровая логика ее усмиряет: с чего бы ему выбирать такую, как я, вместо веселой, непринужденной, красивой девушки? Мне нечего предложить, кроме холодных замечаний, скучных разговоров и фактов об окружности спутника Юпитера. Я не отдыхаю на газоне. Не смеюсь с кучей друзей, которые находят меня дико забавной. Меня никто не считает забавной. Да даже сносной. Разве что Шарлотта.
Как-то после занятий я рассматриваю себя в зеркале в полный рост. Я не уродина, но и не красавица. Не такая, как Грейс, не свечусь изнутри. Под
«Не зацикливайся на своем отражении, Элис, — звучит в голове голос мамы. — У девушек, которые вечно крутятся перед зеркалом, нет будущего. Ты миленькая, но не красивая. Это сыграет тебе на руку, не будешь отвлекаться. Твое тело послужит разуму. Большего и не надо».
Я роюсь в шкафу, собираясь на дурацкое барбекю, пойти на которое пообещала Шарлотте. Мои джинсы идеально отутюжены и сложены, на них нет модных потертостей или рисунков. Однотонные шерстяные юбки не выше колен, никогда короче. Футболки простые и одноцветные, никаких мультяшных героев или остроумных цитат. Однажды на Рождество отец прислал мне футболку с дельфином на фоне радуги, она так мне понравилась, но мама назвала ее смехотворной и выбросила в мусорку на следующее утро. Я прорыдала несколько дней. И вот тогда-то узнала, что мои слезы ее раздражают.
И научилась не плакать, ради своего же блага.
Выбираю простую голубую футболку с джинсами и завершаю образ черным блейзером и балетками — совершенно неприметная обувь по сравнению с ярко-зелеными кедами Грейс с розовыми шнурками.
— Боже мой, Эл, — морщится Шарлотта, подъехав ко мне на своем красном «ниссане». — Выглядишь так, будто собралась на собеседование.
— А что, разве не так одеваются на вечеринки сестринства? — спрашиваю я. — Я на них никогда не была. Да и на других тоже.
Шарлотта хлопает себя по лбу. И от понимания, что я разочаровала ее своей прозаичностью, у меня сводит живот. Она качает головой и жестом зовет сесть в машину.
— Ничего страшного, нет времени переодеваться, мы опаздываем.
Я сажусь на пассажирское сиденье и замечаю, что подруга захватила с собой пляжное полотенце и купальник. Она стреляет в меня взглядом.
— Ты взяла купальник?
— Я не плаваю.
Она вздыхает.
— Мы обе знаем, что это не так. Ты просто не носишь бикини на людях, вот и все.
— Удивлена, почему ты это делаешь.
Шарлотта пожимает плечами и улыбается.
— Когда выглядишь так же потрясно, как я, почему бы нет?
Это вызывает у меня улыбку. Ее уверенность всегда производит такой эффект. Иногда она заразительна, но не сегодня. Я ни за что не покажусь в купальнике перед толпой незнакомцев, которые могут высмеять мою маленькую грудь. Особенно в обществе девушек из сестринства и парней из братства, а они там будут повсюду.
Шарлотта паркуется, и мы идем к белоснежному дому. Вокруг бассейна бегают девушки в ярких, цветастых бикини и танкини, стреляя друг в друга из водяных пистолетов. Другие пьют, устроившись на газоне, или, опустив ноги в воду, потягивают фруктовые напитки и оживленно болтают. Парни в плавках прыгают с трамплина, но не забывают следить за несколькими грилями, расставленными по территории. Стол ломится от готовых хот-догов, бургеров и соусов, жаль только там полнейший бардак: кетчуп размазан по скатерти, а кусочки булок клюют птицы.