Обузданные тучиНаучно-фантастическая повесть
Шрифт:
Ролинский вышел из поселочного парка и вошел в лесопарк, направляясь по опушке к аэродрому. Справа между квадратами полей змеей бежало шоссе, слева стояла пышная стена огромных деревьев.
По привычке метеоролога Ролинский взглянул на купол неба. На горизонте таяли легкие облака. Это были остатки искусственных облаков, целый день гулявшие по небу. Они уже превратились в тоненькое вьющееся кружево и были совсем абрикосовыми от ласки вечернего заката. Розовые, они таяли, раскинувшись по небу, освобождая чистые небесные просторы.
— Ветер, —
Взгляд метеоролога предугадывал завтрашний ветер: небо на западе горело красным.
— Завтра ветер принесет новый фронт облаков.
Глаза Ролинского деловито оглядели небо, скользнули по силуэту скоростного самолета, быстро пролетевшего на запад, и расширились при виде нового зрелища.
На небе, в стороне аэродрома, суетились какие-то странные воздушные шарики… Розовые, голубые и зеленоватые. Они взлетали вверх и плавно неслись в вышине. Ролинскому показалось, что у них легкие крылышки и ножки. Одни шарики были похожи на бабочек, другие — на удивительных стрекоз с большими головами, третьи — на блестящих летучих рыбок с золотистыми плавниками. Все они взлетали вверх, спускались вниз, кружились, как мошкара в веселом танце на весеннем солнце.
— Что это?.. — спросил Ролинский у девушек-колхозниц, идущих с поля.
Они удивленно посмотрели на незнакомого невежду и поспешили объяснить:
— Это наша авиаспортивная площадка. Вчера получили новую партию «летунов», вот молодежь и гуляет.
Летунов! Как он, старик, отстал от жизни. Это был любимый воздушный спорт молодежи.
— Яшка! — звонко закричала звонко одна из девушек. — Смотрите, он летит нас встречать.
Один из пилотов и вправду приближался к ним. Он летел уже совсем низко, и Ролинский отчетливо различал под блестящим шариком крепкое и красивое тело… Изящно, как балетный танцор, он плыл в воздухе, легко управляя крыльями-лопастями. Это был так называемый орнитостат системы инженера Кажинского.
Девушки с веселым смехом побежали ему навстречу. Абрикосовый закат побледнел, и шары начали менять свои цвета.
Ролинский вспомнил, что ему давно пора на станцию. Он ускорил шаг и быстро прошел мимо авиаспортивной площадки, оглушившей его веселым шумом. Орнитостаты, дрожащие аэромедузы с маленькими привязанными кабинками и аэрофорели, подобные рыбам, играли в вечернем воздухе.
Прохлада парка влекла к себе. Ролинский сел на опушке в гамак-качели, откуда была видна вся спортплощадка.
Балет воздушных спортсменов убаюкивал профессора своеобразными ритмами. Ролинский задумался над болезненной темой своего исследования, страшной шаровой молнией-скандалисткой и… не заметил, как задремал.
Профессора разбудил злющий-презлющий комар, укусивший его прямо в нос. Ролинский беспокойно вскочил, не понимая, где он.
Уже совсем стемнело. Наступила ночь. С аэродрома плыл свет. На спортплощадке было пусто, и только привязанные шары-летуны колыхались, как легкие паруса лодок.
Ролинский быстро прошел к аэродрому и поднялся на «Победитель». Задумчиво открыл дверь кабинета. Там был полумрак, горела только настольная голубая лампочка, которую он, уходя, из вежливости зажег для Марго. Устало бросил на стол шляпу и вдруг замер на месте, удивленно протирая глаза…
Детали приборов светились во многих местах фосфорическим желтым светом. Напоминавшие не то угли, не то драгоценные камни, они сверкали нестерпимым блеском. Не веря себе, он бросился к ним.
Сомнений не было. Светились частицы изолирующего вещества — изолита. Какие-то неизвестные электромагнитные волны вызвали в этом не проводящем электричества веществе световые явления и, вероятно, еще какие-то неизвестные процессы… Какие волны, откуда?..
Засуетившись, Ролинский споткнулся о Дженни, ползавшую по полу. Он раздраженно схватил черепаху и запер ее в металлическом шкафу для химикатов. Вернулся и остолбенел от удивления: люминесцентные детали сразу лишились своего блестящего свечения.
Догадавшись, в чем дело, профессор снова бросился за Дженни. Вытащил из шкафа черепаху — детали загорелись невыносимым сиянием. Сомнений не было: прозрачная черепаха стала источником неизвестных, невидимых, но, вероятно, большой силы лучей…
Исследовать!.. Старый ученый лихорадочно бросился к маленькому электрометру, в котором светились изолитные детали… Исследование продолжалось около получаса, но успело дать ему определенное представление о природе излучения. Эти лучи, как и рентгеновские, вызывали люминесценцию в ряде веществ, а главное… превращали изолит в хороший проводник электричества. Они ионизировали твердое вещество, как его старая рентгеновская установка — окружающий воздух.
Чтобы проверить свои соображения, Ролинский достал мешковатый плащ из удивительной ткани. Профессор развернул его и вдруг задумался, заметив сбоку большую дыру.
— О, Марго! — совсем растерявшись, закричал он кошке, которая уцепилась за завязки плаща, — где же кусок плаща, оторванный этим арапцем?.. Он же может наделать немало бед!
Охваченный тревогой, понятной лишь ему одному, Ролинский кинулся в электричку. Она была залита светом. Рая не спала. Она сидела за столиком у щита управления генератора и делала какие-то вычисления.
— Вы еще не спите? — покашливая, с равнодушным видом спросил ее Ролинский.
— О, — сухо сказала Рая, — я не могу спать, пока не приедет Борис Александрович. Сегодня я его заменяю и буду дежурить всю ночь. А как ваша молния?..
Ролинский покрутился возле нее. Она ничего не замечала… А наверху деталь изоляционного цилиндра, вероятно, пылала таинственным светом!
— Знаете, — сказал он, — я тоже буду работать всю ночь. Мне надо еще раз кое-что проверить. Нужно взять пробу воздуха на высоте два километра… Гм… на той высоте, на которой плыли тогда искусственные облака. Разрешите на час-два подняться?
— Хорошо, — сказала Рая и дала автоматический сигнал.
«Победитель» поднялся в воздух для научных наблюдений.