Обвинение в убийстве
Шрифт:
– Ровно висит?
Фаулер и Гутьерес перестали гонять мяч и подняли вверх большие пальцы:
– Отлично!
Доска висела криво.
Тим подошел к Медведю и Дрей и поставил одну ногу на скамейку.
Дрей слабо повела рукой в сторону Мака, но не смогла сказать ни слова.
– Я ухожу, – произнес Тим.
– Я с тобой, – сказал Медведь.
– Вы не можете бросить меня здесь.
– Он твой гость, Дрей, – ответил Тим.
Лицо Дрей казалось осунувшимся и усталым, темные круги под глазами смахивали на синяки. Тим вспомнил, как они впервые встретились в финансовом
Только сейчас, оглядываясь назад, Тим вдруг понял, какой необыкновенно женственной она была в тот вечер; с тех пор она никогда не надевала то платье, вообще не надевала ничего желтого. Сейчас она выглядела настолько измотанной, словно ей на плечи давил весь земной шар.
– Я солгал тебе, Дрей, – сказал Тим. – Я не снимаю обручальное кольцо не потому, что оно не слезает. Я ношу его, потому что не могу не носить.
Ее губы слегка приоткрылись, грудь чуть-чуть приподнялась и замерла, потому что она затаила дыхание.
Раздался голос Мака:
– …в общем, мы называли ребят Милпетиса «парни Милпениса». – Он рассказывал о своей неделе учебы на спецназовских курсах. Он проходил эту программу в пятый раз, и, по всей вероятности, в пятый раз ее завалил. – Было довольно забавно. У них во взводе была такая баба…
Дрей вскочила на ноги.
– Почему ты ее так называешь?
Мак остановился и посмотрел на Гутьереса и Фаулера в поисках поддержки:
– Не знаю. Потому что она действительно баба.
– Почему? Короткая стрижка, крепкое сложение? Работает на износ? – Она скрестила руки. Тим знал по выражению ее лица, что сейчас она просто хотела ссоры. – Я целыми днями выслушиваю это дерьмо, и могу побиться об заклад, что и она тоже.
Медведь кивнул Тиму, и они вышли в боковые ворота. Медведь показал на свой грузовик, они залезли внутрь и минуту посидели молча. До них все еще доносился голос Дрей – шипящие согласные и слоги, произнесенные на повышенных интонациях.
– Она вышла на тропу войны? – спросил Медведь.
– Глупо с ее стороны так изводить себя.
Медведь потрогал пальцем одну из трещин на растрескавшейся от жары приборной доске, потом вытер вспотевшие ладони о брюки. Тим ждал: он знал, что Медведь не любит, когда его подгоняют.
– Послушай, Тим. Мне неприятно тебя об этом спрашивать. Об этих убийствах.
Тим почувствовал, как у него на лбу выступил ледяной пот.
– Я знаю, что ты уволился и все такое, но… мы бы хотели, чтобы ты помог нам вычислить этого парня.
Тим несколько раз глубоко вдохнул перед тем, как ответить:
– Почему этим занимается наша служба?
– Ходят разговоры, что он беглый преступник, – может быть, потому, что ему на все наплевать. Как будто ему нечего терять. Майор Ханн просто кипит из-за этой истории. Он позвонил в отдел ограблений и убийств, их шеф Брэттон жмет на нас, чтобы мы составили список беглых преступников, подходящих по параметрам. К нам уже цепляется ФБР. Таннино говорит, да пошли они все, если мы так и так этим занимаемся, мы можем с тем же успехом сделать попытку самим заловить ублюдка и вырвать больший кусок пирога.
– Звучит логично.
Медведь пошуршал чем-то в кармане куртки:
– Просто послушай вот это, для меня, хорошо?
– Вообще-то, я…
Маленький магнитофон выглядывал из кулака Медведя, как пойманная канарейка. Он легонько подбросил его и нажал на кнопку. Тим услышал свой собственный измененный голос: «Мне срочно нужна „скорая“ по адресу Лейнард-стрит, 14132. В подвале. Повторяю: в подвале. Пожалуйста, срочно вышлите „скорую“».
Медведь выключил магнитофон. Он выжидательно уставился на Тима. Тим внимательным изучал лужайку перед домом.
– Лично я не верю в версию про беглого преступника. – Тон Медведя стал уверенным и настойчивым. – Я думаю, это бывший военный или полицейский. У него такая манера говорить, как принято официально говорить по рации. Повторять ключевую информацию.
Тим вспомнил, как он был доволен собой, когда не стал повторять название улицы по буквам. Единственный прокол – повторение адреса – вышиб почву из-под его ног.
– Этот скот, – Медведь потряс магнитофоном, – узурпирует закон. Это должно привести людей в ярость, и их можно понять, по-моему. Если бы я был на месте этого парня, я бы еще раз убедился, что точно знаю, во что ввязался.
Тим стер пот со лба и посмотрел на часы:
– Черт. Я опаздываю на… встречу. – Во время этой паузы длиной в сотую долю секунды разверзлась еще одна маленькая пропасть. Глаза Медведя казались холодными, и это беспокоило Тима.
– Какая встреча? У тебя же нет работы.
– Точно. Это интервью с работодателем. Частное охранное агентство. – Тим открыл дверь машины и вышел на обочину.
– Это хорошо. – В глазах Медведя было плохо замаскированное предостережение. – В наше время за многими нужно присматривать.
27
– Мы как раз заканчиваем обзор прессы, мистер Рэкли, – сказал Рейнер, когда Тим вошел в конференц-зал.
– Если вы еще хоть раз выкинете что-нибудь подобное тому, что выкинули сегодня утром на телевидении, хотя никто вас к этому не уполномачивал, я…
– Вы здесь не главный. Почему я должен вас слушаться?
– Роспуск. Вот почему, – Тим смотрел на Рейнера до тех пор, пока тот не сел в свое кресло. – Больше не делайте чего-то подобного. Если в прессе что-нибудь всплывет, я буду знать, что это ваших рук дело. Перед тем как что-нибудь предпринять, мы все обсуждаем, и все должны быть согласны. Это непреложное правило.