Объятия времени. Амнезия
Шрифт:
Ничего…
Вспоминаю, что сюда меня привезли на вертолете. Вокруг море, а берега даже не видно.
Понятное дело, что у здешних боевиков был свой способ подниматься вверх, но то, что главарь со сломанным носом окажется за спиной так быстро — я не ожидал. Он молчал, я повернулся к нему, чувствуя, как подкашиваются ноги. Я больше не могу…
— Оле… ты великий человек и настоящий мужик! — он говорит очень серьезно, без намека на сарказм или улыбку. Из носа сочится кровь, — как уже говорил: я тебя уважаю! И в знак своего уважения, предлагаю тебе сделку. Ты говоришь, где искать отца твоей жены, хотя бы примерно.
Я молча стою у края. Мне не жить, это понятно. Но они не должны погибнуть! Не должны!
— Как твое имя? — вырывается из моего рта хрип мертвеца.
— Андрей Воронцов. Полковник.
— Андрей. Я говорю тебе страну и город, а ты даешь слово офицера, что мои дети останутся живы. Все трое. Жена меня поймет, но дети должны жить. Оставь их там, в горах, пускай они выберутся сами, а Эмиля увезите на пару недель, чтобы он не появлялся.
Офицер долго молчал. В его взгляде читалась твердость. Я знал, что если он скажет — то сделает, прямо уверен. Позади на поверхность выбралось еще несколько солдат.
— Даю слово офицера, Оле. И еще я обещаю, что тело твоей жены уберут подальше от глаз детей. Пойми, приказ — есть приказ.
Я кивнул.
— Греция. Вотоноси. Последний раз он останавливался там. Сказал, что задержится на некоторое время. Так что, если поторопитесь, застанете старика.
Андрей отдал честь. Я осторожно развернулся и посмотрел на море. Его поверхность волновалась, будто переживала за меня. Мелкие рыбки плавали возле платформы, подплывая к шлейфу льющейся из меня крови. Выдергиваю железки и бросаю на пол. Кровь забрызгала еще сильнее. Вспоминаю, как в юные годы занимался военной спец подготовкой. Тогда к нам прислали одного нового человека, у которого я учился драться.
— Всю жизнь верил, что Христос меня спасет. Но не вышло. Тогда пускай это будет не он. Пускай Дьявол поможет мне отомстить. Если есть на земле тот или другой, тогда получится.
— Нет ни того, ни другого. Есть только мы и наши силы, солдат.
— Тогда пускай мои силы приведут меня туда, где я смогу отомстить.
Я медленно подошел к краю и упал в воду. Соленая вода обожгла раны, тело начало тонуть. Последний взгляд на платформу: все находящиеся там люди отдают честь и молча смотрят вслед моему телу.
* * *
Прихожу в себя. Надо мной Космина и несколько солдат, внимательно смотрящих на меня.
— Тиден! Все хорошо?
Я тут же вскакиваю и смотрю по сторонам. Стрелка нет.
— Где он?
— Ушел… не знаю как, ей богу! Мы услышали удар и звуки борьбы за дверью. Чувствую, а контроль над тобой я уже потеряла. Ребята пальнули из подствольного, а за дверью ты уже один. Лежишь и все тело у тебя дергается, как в конвульсиях. Минут двадцать лежал, мы думали, он тебя вырубил. А оказалось нет, без повреждений.
— Твою мать! — пинаю лавку ногой.
— Тиден! — крикнул солдат и передал мне небольшой клочок бумаги. На нем записка, написанная наскоро.
«Пока что я не могу дать тебе больше знаний. Если тебе будет интересно — найдешь меня в преисподней, куда ты как раз направляешься. Мое убежище будет в черном источнике, под основным ярусом. Туда сложно попасть, но ты справишься. Удачи.»
Поднимаю глаза к бойцам. Они в замешательстве смотрят
— И ничего не скажешь? — спросила Космина.
— На базу, сейчас же! Мне пора в путь.
Солдаты, не задумываясь, начали запрыгивать в броневик.
Уже начинало темнеть. Мир клонится в сон. Не уничтожило его все то, что ему удалось пережить, а сделало даже крепче, сильнее. То же самое со мной. Я увидел свое прошлое, увидел то, что должно было меня убить и духовно и физически. Но вместо этого, прошло две сотни лет, а я все еще здесь, ищу ответы на вопросы. Но получив один ответ, получаю еще и несколько новых вопросов. Лернейская гидра моей жизни. Очевидно, этого не избежать. Моя жена мертва, дети остались одни, но и это всего лишь догадки. Как я остался жив, после таких ранений и путешествия в море? Каким образом я оказался выжившим после войны и даже вступил в одну из крупнейших и известнейших группировок этих мест? Что тобой движет в твоих действиях, Оле? Фил говорил на Норвежском. А еще он связан с Воронами. Может ли это что-то значить? По-моему, меня водят за нос. Однако, сейчас мне прямой путь в преисподнюю. Нужно собираться и бежать туда как можно скорее.
Двигатель броневика завелся и двери закрылись. Я чувствовал, как Космина пытается влезть в мою голову, но у нее не получается, и это ее сильно удивляет, судя по взгляду, которым она прожигала меня большую часть дороги. Этой долгой и безопасной дороги…
10 Глава «Ворота в ад»
Hate me forever and ever!
The more that you love me…
The more it will ever!
Kill me forever and ever!
The more that life stabs me…
The more and the more and the more
The more that Ireach out for heaven -
The more you drag me to hell!
Подготовка к отъезду оказалась очень нудной и долгой. Мое снаряжение полностью подходит для жарких земель преисподней, но фильтры, как посоветовал Нагги, пришлось заменить. Броня, конечно, жестковата и плотна, но прекрасно защитит от прямых солнечных лучей, выжигающих преисподнюю и от хоть какого радиационного фона, не говоря уж о когтях тварей.
— В тех землях нет большого уровня радиации, но порой часто растения испускают ядовитые пары или снотворные миазмы. Ну, и еще постоянные запахи серы, вонь стухшей плоти… мне ли тебе рассказывать? — сказал Ирвин, когда мы стояли возле торговой будки.
Что самое странное: он появлялся довольно редко. Мы с Нагги не разговаривали о нем, но в те моменты, когда упоминался его брат, парень старался поскорее сменить тему. О нашей встрече со Стрелком толковали все, но в лицо спрашивать никто не смел. Я лично не стал описывать никому все то, что увидел в переданном мне видении. Не стоит никому знать о моей прежней жизни. Хотя, как сказать моей… Жизни Оле, который стал мной. Разумеется, у меня нет чувств к погибшей жене и детям потому как вспомнить их имена и лица никак не удавалось. Странно, такое ощущение, будто память мою просто вырвали. Фрагменты приходят и остаются в моем мозгу, как просмотренное кино. Будто это было, но не со мной. В обычных воспоминаниях ты помнишь момент и все с ним связанное. Свои эмоции, размышления, ассоциации. А мне их будто просто показали и отключили.